Под присягой

У кинофестивалей долгое эхо. Из Перми оно может долететь до Пскова. Ежегодный Международный фестиваль документального кино «Флаэртиана» проводится в Перми с 2006 года, а «Эхо Флаэртианы» разлетается в разные стороны света - в Тюмень, Новосибирск, Омск... В апреле 2017 года «Эхо Флаэртианы» долетело до медиахолла псковского драмтеатра. Фильмы показывались с 24 по 30 апреля.

«Мы сидели в одной кабине, а сегодня должны убивать друг друга»

«24 снега», «Чужая работа», «Кто будет моим мужем?», «Самовыдвиженка», «Два детства», «Страна Удэхе», «Семейное дело», «Чем ближе мы становимся», «Форсаж. Возвращение», «Земля Иосифа»… Место действия – Петербург, шотландский городок, Крым, Североморск, Южная Африка… Петербургский музей Иосифа Бродского, открывшийся на один день, и растянувшееся на четверть века расставание с Советским Союзом… Русские, украинцы, удэхейцы, шотландцы, голландцы… Из всех фильмов для этого текста я выбрал один. Выбирал между «Землёй Иосифа» и фильмом «Форсаж. Возвращение». Остановился на «Форсаже», у которого было начало, снятое в 2001 году.

Но в фильме Натальи Гугуевой* «Форсаж. Возвращение» мы видим даже не то, что произошло за эти 16 лет, а значительно больше. Это документальное кино – о распаде. Распаде государства под названием СССР, распаде советских семей. О расколе дружеских связей, о боевых товарищах, оказавшихся по обе стороны фронта. В аннотации к фильму сказано: «Фильм о тяжёлом внутреннем противостоянии российских и украинских лётчиков – бывших однополчан, сослуживцев, офицеров-земляков – в непростое время, когда на Донбасс летят украинские бомбы».

Противостояние действительно есть, но этим дело не ограничивается. Смысл посмотреть этот фильм (его уже можно называть историческим) есть ещё и потому, что он не о политическом противостоянии, а о чувстве долга. Мы слышим и видим, как люди относятся к воинской присяге. И это отношение приоткрывается постепенно.

На поверхности очевидное, то, что формулирует один из лётчиков, служивших когда-то в Крыму в 100-м корабельном истребительном полку под командованием Тимура Апакидзе: «Мы сидели в одной кабине, а сегодня должны убивать друг друга». На экране монитора, в который смотрит российский полковник, показывают разбомбленные дома мирных жителей. Полковник догадывается, что это мог сделать кто-то из его боевых товарищей, с кем он когда-то служил.

Кадр из фильма «Форсаж. Возвращение».

Они когда-то принимали военную присягу в Советской армии. Тот, кто постарше, помнит её наизусть. Во всяком случае, я многое помню. Там были, например, такие слова: «Я клянусь… до последнего дыхания быть преданным своему Народу, своей Советской Родине и Советскому Правительству». А ещё там были такие слова, которыми присяга заканчивалась: «Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение советского народа».

Но это были только слова. В той самой Советской армии я видел, как многие солдаты и командиры эту присягу сознательно нарушали: уставов не соблюдали, дисциплинированными не были, военную тайну не хранили. Так что когда СССР без всякой военной внешней агрессии распался, никто не бросился с оружием в руках защищать то, что в присяге было написано с заглавных букв, – «Советское Правительство».

«Выбор между северным берегом Чёрного моря и южным берегом Баренцева моря»

И всё же остались люди, которые до сих пор ту присягу не просто вспоминают, но и стараются её выполнять – по той причине, что настоящие офицеры два раза присягу не принимают. В этом они уверены.

И что же мы видим? Сидит у экрана суровый российский полковник, наблюдая за тем, как одни офицеры в 2014 году, верные украинской присяге, вынужденно покидают (отступают) из Крыма в Николаев, а другие переходят на сторону России, принимая новую присягу. Этот действующий полковник по своим взглядам явно «российский государственник», взятие Крыма приветствует, «украинских фашистов» искренне ненавидит. Но что же он произносит при этом, комментируя слова, сказанные бодрым российским корреспондентом, ведущим репортаж из Крыма? Нам с гордостью показывают новоявленных российских офицеров, отказавшихся от украинской присяги. Их называют офицерами, а полковник хмуро произносит: «Какой ты офицер? Все офицеры ушли на Украину».

Итак, он считает украинцев врагами. Он готов с ними воевать – если поступит такой приказ. Но он не готов признать, что присягу можно принимать дважды. Переприсягать. Тот, кто сделал это дважды, может это сделать и трижды, и четырежды… На свете много хороших стран. Если, конечно, изменятся обстоятельства, как вышло с украинскими офицерами, которые уже после 1991 года принимали военную присягу. Не советскую, а украинскую. Они клялись «обороняти Україну, захищати її суверенітет, територіальну цілісність». Но, видите ли, изменились обстоятельства. В прошлом обстоятельства уже менялись, когда после 1991 года возник выбор. Как выражались лётчики из Крыма: «Выбор между северным берегом Чёрного моря и южным берегом Баренцева моря».

Главные герои фильма «Форсаж. Возвращение» выбрали южный берег Баренцева моря. Кому-то пришлось ради этого расстаться не только с тёплым Крымом, но и с женой, оставшейся на северном берегу Чёрного моря. А спустя 25 лет мы видим возвращение. Но однажды расколотое не склеивается. Ни семья, ни страна.

Таким образом, это уже второй слой фильма.

«Выживает армия, которая выполняет приказы, даже если они преступные»

Сам российский полковник говорит, что российскую присягу не принимал – не было такой необходимости (Россия приняла на себя все обязательства СССР). Вместо этого молодой офицер подписал контракт. И о том контракте он знает самое главное: «Слова «сопереживать» в контракте нет». Это он говорит о тех, кто в разговорах о войнах напирает на моральную сторону.

Звучит одна из важнейших фраз этого фильма: «Выживает армия, которая выполняет приказы, даже если они преступные». Так считает полковник. Он, разумеется, допускает, что приказы могут быть преступными. Хотя мы и без этого полковника знаем, что приказы бывают преступными. Что же в таком случае делать честному офицеру? Ответ тоже имеется, и он звучит: выполнить приказ и застрелиться. Застрелиться, но прежде выполнить приказ – потому что слова «сопереживать» в контракте не было. Его, впрочем, и в присяге не было.

Кадр из фильма «Форсаж. Возвращение».

И здесь мы упираемся в тупик. В той самой священной для российского полковника присяге говорится: «Я клянусь… до последнего дыхания быть преданным своему Народу». Более того, лётчик в фильме «Форсаж. Возвращение» объясняет: «Когда я давал присягу защищать весь советский народ, в том числе и украинский, узбекский, таджикский…» Буквальное выполнение такой присяги может привести присягавшего до декабря 1991 года с оружием в руках в любую точку бывшего СССР – хоть в Киев, хоть в Вильнюс, хоть в Минск.

Выход из тупика находится быстро. Звучит фраза, раскрывающая суть мировоззрения тех, кто, как им кажется, отлично понимает, кем и почему с 2014 года ведётся война на востоке Украины: «У них национальная идея – уничтожить всё русское». «У них» - это у граждан Украины.

Для того чтобы увидеть человека, уверенного в том, что украинцами (а заодно и американцами) овладела национальная идея – уничтожить всё русское, необязательно смотреть документальное кино «Форсаж. Возвращение». В Пскове достаточно людей, твёрдо знающих: Россия сейчас на востоке Украины ведёт войну за выживание. На Россию напали, и приходится защищаться. Но, как известно, лучшая защита – нападение (или, как говорил глава ДНР Захарченко: «На самом деле нужно брать даже не Берлин. Нужно его пройти и взять Британию всю как таковую. Всё зло нашей российской судьбы - это англосаксы»).

***

Возможно, полковник из фильма «Форсаж. Возвращение» и прав, когда говорит, что «выживает армия, которая выполняет приказы, даже если они преступные». Но выживает ли после этого то правительство, которое ответственно за преступные приказы?

*Режиссёр фильма «Форсаж. Возвращение» Наталья Гугуева – автор фильма про погибшего в Псковской области Тимура Апакидзе «Тимур. История последнего полёта».