Жажда свободы

Слово

Олег Новицкий

…Их было трое. Он, Она и котенок Васька. Маленький, круглый, пушистый комочек с белым пятнышком на переносице. Котенок был именно тем, что было нужно Ей и Ему.

Он – стареющий, еще недавно бравый, тщательно отутюженный полковник, постепенно менял свою целеустремленность на сентиментальность, а до блеска начищенные офицерские ботинки на домашние тапочки. Ей, его матери, было за девяносто. Сухонькая старушка незаметно перемещалась по дому, не создавая ни лишнего шума, ни забот, ни пользы. Мать и сын, подпирая друг друга, плыли по дороге жизни, не зная как использовать не до конца растраченное тепло душ. Их внуки и правнуки стали достаточно взрослыми, так что ни приласкать, ни поиграть с ними было уже невозможно. А вот Василий это то, что, не создавая излишних хлопот, согревало их души.

Котенок носился по дому, гонял специально связанный Ею шерстяной мячик или случайно оброненный клубок шерсти, играл с бумажным бантиком, специально подвешенным к стулу. Наведывался к блюдечку, где его всегда ждало что-нибудь вкусненькое. Засыпал в любом приглянувшемся ему месте - запретов для него не было. Мурлыкал то у Нее, то у Него на коленях. И сухонькие руки старушки, и огрубелые руки полковника, более привыкшие к гаечным ключам и монтировкам, пахнувшие порохом и оружейным маслом, одинаково ласково гладили его шерстку, чесали за ухом или щекотали под горлом.

Насладившись лаской и намурлыкавшись, он снова летал по комнатам и с разбегу вскарабкивался чуть не до самого верха оконной шторы, а потом пищал, не зная как вернуться на твердую землю. Его бережно снимали, не сердясь за дырки, оставленные на шторе его острыми коготками.

Время шло, и котенок превращался в прелестного каташку. Здоровая шерсть блестела каждым своим волоском, отливая чернью воронова крыла.

Иногда котенок оставался вдвоем с Нею.

Семидесятилетний полковник еще не расстался с забавами молодости – не часто, но ездил на рыбную ловлю, проводя там день или два. Подшаманивал свой Москвичонок, готовя его то к техническому осмотру, то к охотничьему сезону. Но это никак не сказывалось на жизни Василия. Квартира на восьмом этаже была всем его миром. Было место и для прогулок - длинный балкон, где можно было пройтись по деревянным перилам, окантовывавшим балконную решетку. Где-то внизу, под ним верещали какие-то пташки, но до них было так далеко, что практического интереса они не представляли.

Время отмеряло дни и девяностолетней старушки. Спицы в ее руках двигались все медленнее, ноги передвигались тише и реже, лекарственных пузырьков на прикроватной тумбочке становилось все больше. Василий вскакивал к Ней на кровать, в надежде затеять какую-нибудь очередную возню, но получал только ласку, смирялся и долго мурлыкал у нее на груди. Ее усталые пальцы чесали у него за ухом, а он благодарно мурлыкал и терся головой о ее подбородок, засыпая у изголовья. К весне в квартире Василий остался вдвоем с полковником. И это, как ни странно, изменило весь его мир. Теперь он знал, что зеленый Москвич принадлежит и ему, и прыгал внутрь, как только распахивалась дверь. Пахло там довольно мерзко - кожзаменителем, табачным дымом и другими не понятными автоароматами. Вся эта штуковина мелко дрожала, негромко жужжа. В окнах мелькали какие-то люди, почему-то бежавшие только на встречу.

В гараже была своя прелесть. Пока его друг нырял то в…, то под машину, Василий обследовал окрестности. Тут было много интересного, а иногда и неприятного: какие-то дохлые кусты росли у стен гаражей, люди, пытавшиеся погладить его, хотя он их об этом совсем не просил, черные маслянистые пятна, от которых невозможно оттереть лапы. За гаражами у бескрайней болотистой лужи рос куст валерианы. Её аромат вызывал во всём кошачьем теле горячие волны и тянул к себе, как магнит. Раз он увидел серого длиннохвостого зверька - запах его возбуждал, хотя видел его он впервые. Но как бы ни интересно было все вокруг, знакомое «Василий, домой» действовало на него, как заклинание, и кот со всех ног бежал к своему Москвичу, влетал в открытую дверь, усаживался на спинку кресла, дожидаясь жужжания, двигавшего их к дому, подкрепиться и отдохнуть.

Однажды машина жужжала дольше обычного. Когда открылась дверь, Василий оказался прямо в раю - зеленая поляна пестрела цветами. На цветах бабочки, очень похожие на его бумажный бантик, только разных цветов. А запахи! Чистый воздух, пронизанный струями самых разных разностей.

«Ну что, Васек, пойдем хариусов ловить. Вон как река на перекатах играет». Полковник сошел с поляны и захрустел донной галькой. Василий пошел было за ним, но, сунув лапу в противную холодную воду, решил – «Это не для меня. Пойду-ка я ловить кого-нибудь другого. Ловить бабочек - это занятие для котенка, а я уже кот и поищу себе дичь покрупнее!» Василий двигался по поляне, обнюхивая все, что попадалось у него на пути. «Вот! Это интересный следок! С его запахом я знаком! Вперед!» Охота началась. След неуклонно вел его к цели. Серая мышка возилась, разыскивая что-то в земле. Никто не учил Василия ползать, но, повинуясь голосу крови, он лег, слегка и бесшумно посучил задними лапами, разогревая мышцы, напрягся и прыгнул. Мышонок пискнул и затих. «Победа! А какой он вкусный!» Успех окрыляет. И нюх, и слух теперь работали как одно целое, суля новую победу. Следующего мышонка он есть не стал. Куда интереснее было отпустить его, а потом снова поймать. Вот это охота! Вот это жизнь! «Сильнее кошки зверя нет!»

Продолжение следует…