Мы ставим точки над I
ОСНОВАНА В АВГУСТЕ 2000 года
Читать газету
Архив
Юлий СЕЛИВЕРСТОВ 03 ноября 2010, 10:00
Джордж Доу. Портрет Петра Петровича Коновницына. Военная галерея Зимнего дворца (Санкт-Петербург). 1820-е годы. Холст, масло.
В нескольких верстах на север от Гдова шумит и вьётся кое-где между небольшими холмами быстрая, пенная и студёная речка Черма. Ещё в середине XVII века (16 сентября 1656 года) в ходе русско-шведской войны 1656 – 1658 годов, над её потоком произошло известное и большое сражение войска под водительством псковского воеводы князя Ивана Андреевича Хованского (16..?-1682) с трёхтысячным шведским отрядом графа Магнуса Делагарди*. В ходе того боя неприятель был разбит, рассеян и отброшен за реку Нарова в Эстляндию.
Поэтому представляется символичным, неслучайным расположение над высоким берегом реки Чермы любимого родового поместья П. П. Коновницына Кярово.
Портретный образ П. П. Коновницына широко известен по великолепной работе английского живописца Джорджа Доу (1781–1829), написанной для мемориальной Военной галереи Зимнего дворца.
В ходе Отечественной войны 1812 г. П. П. Коновницын не являлся главнокомандующим самостоятельной армии, как, например, П. И. Багратион (1765-1812) и М. Б. Барклай де Толли (1761-1818). Он занимает место в ряду имён П. Х. Витгенштейна, Н. Н. Раевского, Д. С. Дохтурова, Я. П. Кульнева, А. А. Тучкова 4-го. В числе таких немеркнущих героев прославил его Василий Андреевич Жуковский в своём знаменитом патриотическом стихотворении «Певец во стане русских воинов» (В. А. Жуковский. Певец во стане русских воинов (сент. – окт. 1812). Приведено по изданию: Жуковский В. А. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. Л., 1956):
Хвала тебе, славян любовь,
Наш Коновницын смелый!..
Ничто ему толпы врагов,
Ничто мечи и стрелы;
Пред ним, за ним перун гремит,
И пышет пламень боя...
Он весел, он на гибель зрит
С спокойствием героя;
Себя забыл... одним врагам
Готовит истребленье;
Пример и ратным и вождям
И смелым удивленье.
Петр Петрович Коновницын родился в семье Санкт-Петербургского генерал-губернатора и происходил из древнего знатного рода. Родоначальник Коновницыных – боярин Андрей Иванович Кобыла (умер после 1347 года) – был также прародителем царствовавшей российской династии Романовых.
Неизвестный художник. Портрет Елизаветы Петровны Коновницыной в детстве. 1800-е гг. Холст. Масло. Собрание Псковского государственного объединенного музея-заповедника.
С ранних детских лет – по дворянскому обычаю того века – П. П. Коновницын был записан в Артиллерийский и Инженерный кадетский корпуса. Действительную же свою службу он начал в 1785 г. подпрапорщиком лейб-гвардии Семёновского полка.
В 1791 г. – под конец русско-турецкой войны 1787–1792 годов – П. П. Коновницын успел побыть адъютантом командующего южной армией Г. А. Потёмкина (1739-1791). При заключении мира с Османской империей в городе Яссы (современная Румыния) он впервые встретился с Михаилом Илларионовичем Голенищевым-Кутузовым (1745-1813). По возрасту будущий победитель Наполеона почти годился Коновницыну в отцы. Однако дружбу, возникшую между ними в Яссах, выдающиеся военачальники пронесли сквозь всю жизнь.
По завершении русско-турецкой войны П. П. Коновницын командовал в чине подполковника Старооскольским мушкатерским полком, а также участвовал в военных действиях против польских конфедератов накануне третьего раздела Речи Посполитой (1795 год). За это он был произведён в полковники и награждён орденом святого Георгия 4-го класса.
С началом царствование Павла I (1796-1801 годы правления), в 1797-1798 годах, П. П. Коновницын получил, казалось, высокую оценку своих воинских заслуг и значительное производство по службе. Он был пожалован в генерал-майоры и сделался шефом сначала Киевского гренадерского, затем – Угличского мушкатерского полков.
Но вскоре и его, как множество других высших офицеров, постигла императорская опала. Восемь лет Петр Петрович провел уединённо в своём родовом поместье Кярово (тогда – Гдовский уезд Санкт-Петербургской губернии). Эти годы, проведённые Коновницыным в вынужденной промежуточной отставке (с началом в 1806 году новой войны России против наполеоновской Франции Пётр Петрович возвратился на военную службу) были, по-видимому, самыми спокойными (и не самыми ли счастливыми?) в его судьбе. В семейном кругу он на воле занялся науками и благоустройством имения.
В 1808 г. Александр I (1801-1825 годы правления) назначил П. П. Коновницына в финляндскую армию под командованием Ф. Ф. Буксгевдена (1750-1811). Началась русско-шведская война 1808-1809 годов. Коновницын, отвечавший за снабжение войск, при каждом удобном случае лично участвовал в боевых действиях. За взятие важнейших крепостей Свартгольм и Свеаборг он был пожалован чином генерал-лейтенанта.
Герб графов Коновницыных. 1836 г.
В июне 1808 г. близ города Або П. П. Коновницын, как поступали русские сухопутные военачальники в пору Северной войны 1700–1721 годов, взял на себя командование в морском сражении. Он возглавил гребную флотилию, отразившую нападение шведских канонерских лодок.
При начале кампании 1812 года дивизия Коновницына была в составе 1-й Западной армии М. Б. Барклая-де-Толли. 14 июля при Островно она в неравном бою целый день сдерживала натиск главных сил противника, обеспечивая отход русской армии. П. П. Коновницын сообщал в одном из писем: «Я целый день держал самого Наполеона, который хотел отобедать в Витебске, но не попал и на ночь, разве что на другой день. Наши дерутся, как львы».
5 августа 1812 года при защите Смоленска он раненым остался в строю. Здесь дивизия Коновницына спасла от наступавших французов чудотворную Смоленскую икону Божией Матери, которая воодушевила армию накануне Бородинского сражения. Позднее, после изгнания неприятеля, П. П. Коновницын вернул святыню в Смоленск**.
По оставлении Вязьмы Коновницын получил приказ в арьергардных боях отразить быстрые атаки прославленного наполеоновского маршала И. Мюрата на отступавшую русскую армию. Именно стойкость тридцатитысячного арьергарда под началом Коновницына обеспечила русским войскам возможность отойти в полном боевом порядке к селу Бородино. В день генерального сражения дивизия Коновницына была направлена на помощь левому флангу П. И. Багратиона. После тяжелого ранения князя Багратиона Коновницын принял командование всем русским левым флангом. Он дважды был контужен пролетевшими вплотную пушечными ядрами, его мундир был весь изорван осколками. По свидетельствам современников, П. П. Коновницын в высокой степени обладал способностью воодушевить войско, немногими словами и собственным примером увлечь солдат на подвиг – ярчайшее качество пассионария (согласно «Пассионарной теории этногенеза» Л. Н. Гумилёва).
После оставления Москвы главнокомандующий М. И. Кутузов назначил старого своего соратника П. П. Коновницына дежурным генералом штаба. На этом посту Коновницын внёс незаменимый вклад в скорое восстановление армии после тяжелейших потерь при Бородино.
20 апреля 1813 года Петр Петрович Коновницын в качестве командира Гренадерского корпуса принял участие в сражении при Лютцене близ Лейпцига. Это было первое большое дело между русскими и французами после изгнания неприятеля за Неман в конце 1812 года. В своём последнем (как оказалось) бою П. П. Коновницын получил тяжёлое ранение в ногу: пуля раздробила кость. Сам император Александр Павлович дважды навещал раненого военачальника.
В 1814-1815 гг. П. П. Коновницыну пришлось исполнять почётнейшую миссию – быть военным наставником великих князей (братьев императора Александра I) Михаила и Николая*** Павловичей и сопровождать их в поездке по Европе. Вот что писала своим детям о Коновницыне вдовствующая императрица Мария Фёдоровна: «Генерал Коновницын, который будет при Вас, уважаем во всех отношениях и особенно пользуется репутацией изысканной храбрости: следуйте же в момент опасности без страха и сомнения его советам, которые всегда будут соответствовать чести и уважайте их как приказы, исходящие от самого императора или меня».
Глубокое уважение императора к П. П. Коновницыну выразилось в назначении его в 1815 году на пост военного министра Российской империи. Коновницын сделался членом Государственного Совета, Комитета министров, Сената. В декабре 1817 г. он был произведен в полные генералы, получив чин генерала от инфантерии.
Последние годы П. П. Коновницын посвятил образовательной подготовке офицерского корпуса русской армии. 25 ноября 1819 г. Александр I подписал указ Сенату: «По особой доверенности Военному Министру Генералу от Инфантерии Коновницыну повелеваю ему быть Главным Директором Корпусов Пажеского, 1-го и 2-го кадетских, Дворянского полка, Императорского военносиротского дома, смоленского Кадетского корпуса и дворянского эскадрона под начальством Его Императорского Высочества Цесаревича, членом Совета о военных училищах и комитета под ведением сего Совета состоящего».
Царскосельский лицей, из которого лишь незадолго до того был выпущен А. С. Пушкин, также оказался в ведении П. П. Коновницына. В том же году он был возведён и в графское достоинство. Девиз его графского герба «Est immortale quod opto» в переводе с латыни гласит «То, чего желаю, - бессмертно».
За десятилетия своей многосторонней работы во славу и процветание Отечества П. П. Коновницын (как это часто бывает свойственно истинным патриотам, не обращающим внимания на жизненные мелочи) не стяжал материального богатства. В начале 1822 года, уже смертельно больной, он в виде особой царской милости был награждён 100 000 рублей (по тому времени вполне астрономическая сумма).
Когда 22 августа 1822 г. П. П. Коновницын скончался, в выносе его гроба из петербургской квартиры перед отправкой в Кярово участвовал бывший его воспитанник великий князь Николай Павлович, воцарившийся спустя три года в качестве императора всероссийского.
Однако, несмотря на беспримерные отличия, пожалованные полководцу царствующим домом, семья П. П. Коновницына оказалась самым тесным образом связана с декабристским движением.
Храм Покрова Богородицы (1789 г.) в имении Кярово. Фото: Александр Сидоренко
Оба сына графа Коновницына за принадлежность к мятежникам были разжалованы в солдаты. Старший сын и полный тёзка – граф Пётр Петрович Коновницын 1-й (1803-1830), в 1825 году подпоручик гвардии Генерального штаба, состоял в Северном тайном обществе; был осуждён по девятому разряду, разжалован и сослан сперва в глухой гарнизон, затем на Кавказ. Второй сын – Иван Петрович Коновницын 2-й (1806-1867 или 1871), в декабре 1825-го – прапорщик лейб-гвардейской конной артиллерии, также был членом Северного тайного общества. В 1826 году разжалован. В 1826-1829 годах участвовал в русско-персидской и русско-турецкой войнах. Как и отец, похоронен в Покровской церкви имения Кярово.
Дочь П. П. Коновницына, Елизавета Петровна**** (1801-1867), бывшая замужем за декабристом М. М. Нарышкиным (1795-1863), добровольно последовала за ним в Сибирь.
П. П. Коновницын, отдалённый родственник царственного дома и ратный соработник Александра Благословенного (Первого), был, как мало кто из подданных, близок русскому престолу и взыскан безмерной монаршей милостью. Что же толкнуло в декабристское движение его детей?
Мы видим, что сословное самоотрицание дворянства в лице лучших его представителей (а с принадлежностью Коновницыных к лучшим людям не только своего сословия, но и народа в целом, спорить невозможно), о котором мы говорили во вводном тексте цикла, сказалось в роду Коновницыных с максимальной силой.
Очевидно, и поэтому сегодня не осталось следа от родового гнезда Коновницыных? «Кяровский дом простоял ещё долго и, конечно, ремонтировался вновь. На фотографии 1912 года, сохранившей его облик, уже нет никаких балконов. После революции, рассеявшей семью Коновницыных по миру, дом, по преданию, был отдан коммуне, а затем разобран и перенесён в Гдов. В нём помещался сначала райисполком, а потом ряд других учреждений. Он пережил Великую Отечественную войну и лишь несколько лет назад был уже окончательно разобран» [цит. по: Вересова Т. Псковская земля. История в лицах. «Дворяне все родня друг другу…» М., 2006, с. 104].
Красный террор принёс Гдовскому уезду множество невосполнимых потерь. Здесь были уничтожены усадьбы не только Коновницыных, но и других славных дворянских фамилий - Салтыковых, Дондуковых-Корсаковых, Голенищевых-Кутузовых...
Особенный зверский ужас навевает история убийства последнего владельца Кярова – больного графа Алексея Ивановича Коновницына. Отряд красных палачей немедленно по занятии Гдова большевиками в 1919 году кое-как выволок его на простынях из гдовского лазарета и расстрелял прямо в Гдовском кремле – на месте уничтоженного ещё в 1918 году памятника-бюста императору Александру II. По свидетельству директора Гдовского музея Н. Л. Сингатулловой, возможно, убиенный А. И. Коновницын нашёл упокоение в кяровском Покровском храме – подле гробницы своего прославленного деда.
Эта церковь, построенная родителями славного героя Отечественной войны 1812 года в 1788-1789 годах в стиле екатерининского классицизма, остаётся сегодня (как и разрушенный храм Казанской Божией Матери в селе Глубокое) главным памятником Кярова, единственным живым «представителем» усадьбы Коновницыных в нашем времени.
Но в отличие от глубоковского храма, связанного с памятью князей Дондуковых-Корсаковых и графов Гейденов, церковь в Кярове чудесным образом никогда не была закрыта. В Гдовском уезде это чуть ли не единственный случай. Видимо, память героев 1812 года (и самый дух П. П. Коновницына) в какой-то степени уберегли храм от большевистского варварства.
Правда, «кладоискатели» из ГПУ-НКВД вскрывали в 1920-1930-е годы могилы Коновницыных, но не уничтожили их; несколько священников, служивших в кяровской церкви, были в довоенное время расстреляны, но литургическая жизнь храма не прерывалась.
Сегодня живой и тёплый Покровский храм производит потрясающее впечатление своей подлинностью, интимно домашним настроением, связанным с памятью Коновницыных. Вместе с тем он исполнен гордого величия, уравновешенности и светлого покоя. Так, помимо прочего, работает, во-первых, сам возвышенный и горделивый архитектурно-художественный стиль памятника: русский высокий классицизм.
Могилы Петра Петровича (1764-1822) и Анны Ивановны (1769-1843) Коновницыных. Фото: Александр Сидоренко
Ампирный иконостас*****, несущий, по-видимому, следы нескольких строительных периодов, ремонтов и переделок, составлен из картин на религиозные сюжеты, написанных в традиции новоевропейской академической живописи, а не древнерусской иконописи. По преданию, некоторые из этих изображений происходят из храма Аничкова дворца в Санкт-Петербурге и были пожалованы Екатериной II (1762-1796 годы правления) в знак милости отцу П. П. Коновницына (и его полному тёзке), который в царствование этой императрицы занимал пост военного губернатора Санкт-Петербурга.
Но в ещё большей мере возвышенным величием поражает сердца приходящих в храм Кярова скромная воинская могила П. П. Коновницына под простой аскетичной плитой. Здесь сразу вспоминается надгробье в Нижней Благовещенской церкви Александро-Невской лавры с потрясающей державинской (автор надгробной надписи – великий русский поэт Г. Р. Державин. - Авт.) надписью «Здесь лежит Суворов» и гробница друга П. П. Коновницына – фельдмаршала князя М. И. Кутузова-Смоленского – в Казанском соборе Санкт-Петербурга.
Россия, споткнувшаяся в ХХ веке и сошедшая с пути своего исторического возрастания на какую-то лихую облитую кровью обочину, должна в своём возрождении опереться хотя бы на память своих героев. Некрополь Коновницыных в имении Кярово, хотя и отчасти осквернённый большевиками, но сохранившийся, является сегодня важнейшим объектом, хранящим и генерирующим духовную силу нации.
Когда окидываешь сегодня скорым обобщающим взглядом всё, о чём мы говорили выше – подвиги П. П. Коновницына, восстание декабристов, революцию, беспримерно, неправдоподобно кровавую русскую Гражданскую войну и т. д. – самым удивительным представляется не последовательность исторических событий, не их направление и зримый итог, удивительнее всего головокружительная скоротечность истории (при её абсолютной необратимости)! Ведь, по сути дела, Отечественная война 1812 года была почти вчера, а Гражданская – сегодня утром. От противоречивой и славной эпохи Коновницыных – от исторического пика России – нас отделяют всего пять-семь поколений…
В нашем же невесёлом Сегодня, спустя двадцать лет после коллапса коммунизма, наша страна всё ещё «летит над пропастью»; мы до конца не знаем, что есть этот полёт – поворот к возрождению или продолжающееся падение. Опора в пустоте пока не найдена. Но, вспоминая родовые усадьбы Псковской земли, мы хотим верить, что горьким репортажем из нашего времени не отзвучат другие строки стихотворения В. А. Жуковского (В. А. Жуковский. Певец во стане русских воинов (сент. – окт. 1812). Приведено по изданию: Жуковский В. А. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. Л., 1956):
… уже могущих нет;
Уж нет вождей победы;
Их домы вихорь разметал;
Их гробы срыли плуги;
И пламень ржавчины сожрал
Их шлемы и кольчуги…
Продолжение следует.
Публикация подготовлена в рамках проекта «Именья родовые». Проект поддержан администрацией Псковской области в рамках регионального конкурса средств массовой информации «Модернизация сферы культуры и туризма региона».
* Магнус Габриэль Делагарди (1622-1686) – шведский полководец и государственный деятель, генерал-губернатор Лифляндии.
** Икона Одигитрия (Путеводительница) Смоленская утрачена в годы Великой Отечественной войны.
*** Николай I Павлович (1825–1855 годы правления).
**** Лиричный, исполненный свежести и обаяния детский портрет Е. П. Коновницыной, принадлежащий кисти неизвестного автора и выдержанный в духе русского классицизма и романтизма, экспонируется в Псковском объединённом государственном музее-заповеднике. В октябре 2010 года портрет вернулся в музей после двухлетней реставрации в Институте им. И. Е. Репина Российской Академии Художеств (Санкт-Петербург).
***** До известной степени аналогом иконостасу Покровской церкви в Кярово представляется ныне существующий иконостас храма Св. Георгия Победоносца в селе Камно Псковского района (бывшее имения Яхонтовых).
.jpg)
