Родина забытой души

В первых двух статьях нашего цикла, посвящённого помещичьему наследию Псковской губернии [см.: Ю. Селиверстов. Отечество без богатства; Шестой конь Люцифера], мы говорили о роскошных парках и каменных жилых зданиях, тяготеющих к типу загородного дворца, о богатейших аристократических фамилиях, составивших громкую славу России. В повествовании же сегодняшнем речь пойдёт о людях, в общем, простых и небогатых – о дворянах, родовитостью своей не слишком примечательных, и об уникальном сохранившемся образце деревянного помещичьего дома.

Портрет М. В. Ямщиковой.

Маргарита Владимировна Ямщикова (1872–1959), урождённая Рокотова, – замечательная писательница, плодотворно работавшая для детей и юношества под псевдонимом «Ал. Алтаев», педагог и популяризатор истории и культуры. Она в полной мере унаследовала и развивала в советское время, до самой смерти, просветительскую традицию русской интеллигенции второй половины XIX века, к которой принадлежала генетически.

За семь десятилетий литературного труда в свет вышло около 220 её книг – от переложения для детей младшего возраста знаменитого «Робинзона Крузо» до работы «Чайковский в Москве», от беллетризованных биографий великих мастеров мирового искусства до книги воспоминаний о собственных современниках «Памятные встречи».

Особенным признанием пользовались созданные ею многочисленные биографии великих людей, рассказанные ясным языком, понятным юношеству. Ал. Алтаев стал автором почти пяти десятков таких жизнеописаний. Темой книг М. В. Ямщиковой становилась жизнь Леонардо да Винчи, Рафаэля, Микеланджело, М. С. Щепкина, П. И. Чайковского, М. И. Глинки.

Именно она в начале ХХ века начала биографическую серию «Жизнь замечательных людей», бренд которой после революции был присвоен пролетарским писателем Максимом Пешковым (Горьким).

М. Ямщикова также была широко известна своими историческими повестями, часто (в духе советского времени) посвящёнными революционным событиям прошлого («На баррикадах», «Вниз по Волге-реке», «Бунтари», «Под знаменем башмака» и др.).

Корней Чуковский называл Маргариту Ямщикову «родоначальницей новой детской литературы».

Валентин Яковлевич Курбатов как-то сказал: «Россия – воистину богатейшая страна. Только мы можем позволить себе роскошь записывать Пушкина и Чехова в первостепенные, а таланты, не менее значимые, но не такие громкие, как та же Маргарита Ямщикова, помещать в самый конец списка».

В 1927 году ее собрание сочинений составило 16 книг.

Одна из книг Ал. Алтаева.

Будущая писательница впервые приехала в Псков лишь в 1885 году, в возрасте тринадцати лет, вместе с отцом, которого пригласили на сезон в качестве режиссера в псковскую любительскую театральную труппу (В. Д. Рокотов, бывший предводитель дворянства Великолукского уезда Псковской губернии, организатор первого Киевского народного театра и первой публичной библиотеки в Киеве, издатель газеты «Киевский вестник»).

В своих мемуарах «У стен театра» писательница говорит: «Отец – пскович, значит, и я – псковичка, недаром же меня так тянет к этим старым мшистым стенам, к гулким колоколам звонниц, к великому собору с железными скобами, к древним водам реки Великой…»

Но большую часть жизни, до предпоследнего ее года, на территории нынешней Псковской области М. В. Рокотова (Ямщикова) провела не в Пскове, а в благодатной глуши, на территории тогдашней Петербургской губернии, в бывшем Гдовском уезде.

О Псковском крае М. В. Ямщикова говорит в своих воспоминаниях так: «Моя настоящая родина, родина души – на севере, в старой Псковщине...»

Существующий сегодня в деревне Лог (ныне Плюсского района) мемориальный музей выдающейся детской писательницы М. В. Ямщиковой расположен в архитектурном и бытовом памятнике, имеющем исключительную значимость не только для Псковского края, но и для России в целом.

«Умение… делать дворянские дома… организующими точками русского пейзажа»

Место, на котором выстроен Большой усадебный дом в деревне Лог близ погоста Лосицы бывшего Гдовского уезда Санкт-Петербургской губернии, должно быть признано идеальным пейзажным окружением для барской усадьбы.

Большой дом в Логу. Фасад, обращенный к реке Плюсса. Фото: Кирилл Кравченко

И по стилевому характеру архитектуры, и по тому, как он вкомпанован в пейзаж, Большой дом в Логу с первого взгляда напоминает дом А. С. Пушкина в Михайловском и представляется типичным помещичьим жилищем 1820-1830-х годов. Ампирные черты заметны в композиции его фасадов (в первую очередь паркового), чуть искажённых позднейшей декорировкой окон резными «олонецкими» наличниками.

Рубленный одноэтажный дом, обшитый тёсом, имеет три крыльца. Парадное крыльцо расположено на торцевом фасаде. Оно представляет собой веранду-портик на шесть колонн-столбов, утверждённых на каменном основании. Фронтоном на четырёх колоннах перекрыта просторная веранда-балкон со спуском в парк. Она существует на фасаде, обращённом в сторону реки Плюссы.

Внутреннее пространство здания было первоначально спланировано с максимальной ясностью и простотой, по принципу, практически типовому для небольших усадебных домов начала XIX века. Ю. М. Лотман в «Комментарии» к «Евгению Онегину» цитирует записки М. Д. Бутурлина, который так характеризует «неказистые дедовские… домики» александровского времени¹: «…Тесовые крыши… никогда не красились. <…> В более замысловатых деревенских постройках приклеивались… к… серому фону четыре колонны с фронтонным треугольником…; у менее достаточных помещиков колонны были из тощих сосновых брёвен без всяких капителей. Входное парадное крыльцо, с огромным выдающимся вперёд деревянным навесом <…> Внутреннее устройство было совершенно одинаково везде… После передней… зал, составляющий один из углов дома с частыми окнами в двух стенах… В глухой капитальной стене зала было двое дверей; первая, всегда низкая, вела в тёмный коридор, в конце коего была девичья и чёрный выход на двор. Вторая дверь зала, большого размера и в уровень с верхом окон, вела в гостиную; такого же размера дверь вела из гостиной в кабинет или хозяйскую спальню, составляющую другой угол дома. Эти две комнаты и поперечная часть зала были обращены… к саду» [см.: Записки графа М. Д. Бутурлина. «Русский архив» СПб., 1897, №№ 5-8. Цит. по кн.: Лотман Ю. М. Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин». Комментарий. Л., 1983, с. 68-69]. Приведённое описание кажется прямо относящимся к Большому барскому дому в Логу.

О принципах ландшафтной композиции усадеб начала XIX века Ю. М. Лотман пишет: «Балкон был… характерной приметой помещичьего дома. <…> дом виден издалека, из окон и с балкона его также открывались далёкие виды. <…> Крепостные архитекторы и безымянные артели плотников глубоко усвоили одну из главных особенностей древнерусской архитектуры – умение вписать постройку в пейзаж, делать дворянские дома, наряду с церковными строениями и колокольнями, организующими точками русского пейзажа. <…> Дом ставился обычно не на ровном месте, но и не на вершине холма… Его строили на склоне… с одной стороны он казался стоящим на ровном месте (отсюда бывал обычно подъезд, и к дому вела липовая аллея), а с другой – открывался вид на скат холма, спуск к реке или озеру, на далёкие горизонты. Так поставлены² дом Пушкина в Михайловском и дом Осиповых в Тригорском» [см.: Ломан Ю. М. Ук. соч., сс. 71-72].

Мы не имеем определённых сведений лишь о «липовой аллее», упомянутой в приведённом описании, которая оформляла бы подъезд к дому в Логу: парковая растительность, отгораживавшая барскую усадьбу от сельскохозяйственных угодий, здесь в основном утрачена. В остальном же описание Ю. М. Лотмана точно соответствует положению Логовского дома на берегу Плюссы.

Музей Ал. Алтаева. Окно, декорированное «олонецким» наличником. Фото: Кирилл Кравченко

Парковое окружение памятника в ХХ веке значительно изменилось: почти исчезла часть парка перед главным (южным) фасадом – так называемый «Верхний сад». В «Нижнем саду», располагавшемся между домом и рекой, утрачена аллея с беседками, спускавшаяся от балкона дома к реке Плюссе. От системы из двух прудов с мостами и островком, расширенной в конце XIX века, в наши дни остались лишь аморфные ямы.

Время строительства помещичьего дома в Логу по косвенным архивным свидетельствам можно уверенно отнести к самым первым годам XIX столетия (но не ранее 1799 года) [см.: Селиверстов Ю. А. Усадебный дом-музей М. В. Ямщиковой (Ал. Алтаев). Историческая справка. 1987. Архив Псковского филиала института «Спецпректреставрация», Шифр: 21. 3. 8, с. 19]. Его создателем, скорее всего, стал поручик Василий Иванович Зиновьев – первый из известных нам владельцев усадьбы.

От него около 1829 года имение перешло по наследству к одной из дочерей В. И. Зиновьева – Александре Васильевне Степановой (урождённой Зиновьевой).

В 1849 году А. В. Степанова продала Лог генерал-майору Василию Николаевичу Щетинину. Из купчей мы узнаём, что в этот момент в «С. Петербургской губернии Гдовского уезда сельце Лог» числилось крепостных всего «семь душ мужеска пола» [см.: Селиверстов Ю. А. Усадебный дом-музей М. В. Ямщиковой (Ал. Алтаев). Историческая справка. 1987. Архив Псковского филиала института «Спецпректреставрация», Шифр: 21. 3. 8, с. 15].

Достоверно известно, что Евдокия Матвеевна Щетинина (вдова генерал-майора) ещё владела небогатым имением в 1868 году. Это время отделено 27 годами от первого приезда в Лог М. В. Ямщиковой. В её неизданной книге воспоминаний «Гдовщина» читаем: «Самое близкое к Лосицам бывшее имение – Лог – было куплено у разорившегося помещика лютеранина Реммера тремя зажиточными крестьянами. Они сразу же перепродали барский дом с парком, флигелем и хозяйскими строениями моим знакомым, рекомендовавшим мне эти милые места» [см.: Ал. Алтаев. Гдовщина. С. 19. Древлехранилище ПГОИАХМЗ. Фонд Ал. Алтаева].

Полковник в отставке Г. фон-Реммер, участник Крымской войны, владел Логом, начиная с 1870-х годов. В начале 1890-х он уступил усадьбу трём предприимчивым крестьянам. «Знакомыми» М. В. Ямщиковой, приобретшими Лог из крестьянских рук, были Варвара Николаевна Писарева и её дочь Ольга Константиновна Гориневская.

«И тишина… зеленая тишина…»

С О. К. Гориневской М. В. Ямщикова познакомилась в 1895 году. С этого времени писательница проводила в имении Лог почти каждое лето, вплоть до 1957 года. Знакомство М. В. Ямщиковой и О. К. Гориневской переросло в ближайшую дружбу, которую эти две незаурядные женщины пронесли через всю жизнь. Писательница называла Гориневскую своей второй дочерью.

Музей Ал. Алтаева. Книжный шкаф. Фото: Кирилл Кравченко

Большой дом в Логу М. В. Ямщиковой никогда не принадлежал: она лишь подолгу гостила в нём. До 1926 г. Маргарита Владимировна снимала дачи в деревнях Лосицы, Пестка, Лог, Межник, а в 1926 г. она купила у О. К. Гориневекой расположенный близ главного дома небольшой усадебный флигель³.

«Я люблю Гдовщину, её леса, поля и прозрачную глубь реки Плюссы, милую Гдовщину, овеянную седыми преданиями…», - писала в книге «Памятные встречи» М. В. Ямщикова.

А вот как пишет М. В. Ямщикова о своём летнем образе жизни на благодатной псковской земле: «Каждого из нас Лог очаровывал по-своему... Все нам казалось необыкновенным, очаровательным. Приводила в восторг мысль, что можем жить спокойно, все вместе, в чистоте, у себя в скромном и таком уютном домике на берегу Плюссы, в чудесной, ласкающей глаз местности. Кругом как будто только одна природа – не видно никакого жилья. Даже знакомый большой дом, и тот загорожен стеной сирени. Под окнами куст шиповника. Против приветно раскинула свои тенистые ветви огромная ель, посаженная еще маленькой Олей, когда ее привезли сюда впервые. А у самой террасы ствол березы, однолетки ели, развесистой, широкой, точно обнимающей наш домик. Выглянешь из окна светлого веселого коридора – зеленый скат, переходящий в луг. А за Плюссой – даль на много верст с серебряной извилистой лентой красавицы реки. А воздух свежий, ароматный, пьянящий, которым не дышишь, а который пьешь. И тишина… зеленая тишина…» [см.: Ал. Алтаев. Гдовщина. Древлехранилище ПГОИАХМЗ. Фонд Ал. Алтаева].

В осеннее время, стремясь остаться в любимом Логу подольше, писательница зачастую перебиралась в тепло Большого дома О. К. Гориневской.

Судьба Ольги Гориневской сама подобна роману из истории русской революции – местами авантюрному, исполненному трагизма, но в целом, несмотря ни на что, счастливому и светлому. Последняя хозяйка Лога, владевшая несколькими языками и получившая консерваторское образование (класс скрипки профессора Вальтера), была женой придворного архитектора Николая II, жила с мужем в Царском Селе.

Музей Ал. Алтаева. Интерьер парадного зала. Фото: Кирилл Кравченко

В годы Гражданской войны семья распалась: ради спасения своей жизни супруг вынужден был бежать за границу в обозе генерала Юденича. Для О. К. Гориневской в годы Красного террора оставаться в Царском Селе также было немыслимо. Вместе с дочерьми она перебралась в Лог – наследственное материнское имение. По странному недосмотру новых местных властей у ставшей сельской учительницей истории и немецкого языка Гориневской дом не был отнят, причем в 1937 году НКВД «по разнарядке» расстреляла ее второго супруга Дмитрия – у него обнаружили собранный своими руками детекторный приемник.

В этом доме Ольга Гориневская встретила Великую Отечественную войну, в нём принимала партизан (приемный сын Ольги Константиновны Николай был связным местного отряда), но не только: как-то она предоставила кров бежавшим из-под Ленинграда немецким дезертирам.

Так сложилось, что в самом конце жизни О. К. Гориневская переехала к дочерям в Америку, где и скончалась. Уезжая из страны навсегда в 1967 году, она завещала свой дом государству (Плюсскому райисполкому) с тем, что в здесь будет устроен мемориальный музей М. В. Ямщиковой – её друга сквозь всю жизнь. Завещание последней хозяйки Лога было исполнено.

Прах Ольги Гориневской был перенесен в Лог с другого континента и покоится сейчас на старом церковном погосте.

«Видишь перед собой удивительные и неопровержимые свидетельства»

В последние десятилетия можно наблюдать, как литературное наследие М. В. Ямщиковой, столь востребованное в первой половине ХХ века, неотвратимо отходит в тень, становясь достоянием истории литературы. Труды ее если и переиздают, то очень и очень мало.

Большой дом в Логу. Торцевой фасад. Фото: Кирилл Кравченко

По-видимому, всем духом своего творчества М. В. Ямщикова непоправимо не совпадает с новейшим временем, когда закатывается в прошлое добрая культура самостоятельного детского чтения и чтения детям вслух.

Традиция интеллигентского народнического просветительства, которую несла в себе и своём творчестве М. В. Ямщикова, имела, если здесь применимо это слово, экстенсивный характер, была «заточена» под большое количество вновь открываемых школ, библиотек, читален, под шумящие в новых сельских школах детские голоса, нацелена на широчайшую, в масштабах всего русского «субконтинента» работу по спешному повышению грамотности – и грамотность, образованность народа действительно росла вплоть до так называемого «застойного» времени.

Но сегодня (и уже давно, задолго до 1991 года) очевидным образом вектор развития нашей страны сменился на противоположный. Повсюду мы видим стремительную «оптимизацию»: закрытие школ, вымирание обширных сельских территорий, опрощение и выхолащивание традиционного образования и всей книжной культуры, огрубление и оскудение самого русского языка.

Мир детства неудержимо отворачивается от печатного слова к визуализованной фикции компьютерных игр. Детская же литература, попавшая в плен западного «фэнтези», переживает ещё более острый кризис, чем литература вообще. В этих условиях отсутствие внимание к наследию М. В. Ямщиковой и его некоторое забвение (надо все-таки надеяться, что временное) не удивительны!

Каковы же сегодня участь заповедного Логовского дома и его место в культурном поле России?

Музей Ал. Алтаева. Фрагмент интерьера. Фото: Кирилл Кравченко

Совокупная посещаемость мемориального музея Ал. Алтаева за пять лет – с 2005 по 2009 годы включительно – составила (вдумайтесь в цифру!) около 4 000 человек. Много это или мало? Как посмотреть… Учитывая, что в гостеприимном алтаевском доме каждый посетитель музея получает экскурсионное обслуживание, а единственным научным сотрудником, способным провести экскурсию, остаётся бессменная руководительница музея, несколько десятилетий заведующая логовским филиалом Псковского объединённого музея-заповедника, Татьяна Николаевна Степанова – немало.

В одной из своих статей, опубликованных в районной газете «Плюсский край» в декабре 2005 года, Татьяна Степанова написала: «В наше время все труднее и труднее представить, как книга может позвать в дорогу, повлиять на жизненный путь, на выбор профессии, подвигнуть на изучение языков или просто поддержать в трудное время, но когда заглядываешь в письма, адресованные Маргарите Владимировне благодарными читателями, то видишь перед собой удивительные и неопровержимые свидетельства. Изменились времена, изменились нравы, давно меняется культура чтения. Пройдет немного лет, и чтение с компьютерного экрана станет нормой. Это будет удобно и компактно, и не только потому, что громоздкие книжные полки в современных домах покажутся архаичными. Дело не в моде, а в изменении нашего сознания, в изменении человеческого отношения к слову и Слову» [см.: Т. Степанова. Книги Ал. Алтаева. Газета «Плюсский край», 7 декабря 2005, среда, № 95 (6875)].

С одной стороны, мы – всё общество, Псковская область – имеем в деревне Лог живой барский дом, то есть сущую драгоценность, абсолютно уникальную, сбережённую неисповедимым Божьим чудом⁴. И государство через Псковский музей драгоценность эту действительно более четырёх десятилетий хранит, затрачивает средства на это.

Казалось бы, если всё (хоть где-то, в кои-то веки) относительно хорошо, можно бы изыскать и ещё некоторое количество денег, вложить их в обустройство Лога с тем, чтобы музей не просто существовал, но был доступен более чем 1000 человек в год. Для этого и нужно-то: в первую очередь проложить к музею современную дорогу, пустить по ней регулярный автобусный маршрут, обустроить, наконец, в музее Алтаева элементарный цивилизованный туалет для посетителей.

И, конечно, Логовскому музею (как и всему Псковскому объединённому музею-заповеднику в целом) остро нужны дополнительные рабочие руки, ставки научных сотрудников (которым, кстати, надо еще где-то и на что-то жить в деревне Лог). Речь идёт не просто о необходимом повышении рентабельности одного мемориальных музеев, но о рентабельности всей Псковской области, о её, как принято сегодня говорить, «пространственном развитии»…

Такой автор, как Ал. Алтаев (вспомним вдобавок великолукские корни М. В. Ямщиковой, её родственную связь с Рокотовыми, с ее крестным отцом, псковским художником Александром Алексеевичем Агиным) мог бы (как и род Философовых) экономически плодотворно работать как один из брендов Псковской области, поднимать и развивать регион в целом. Целый издательский дом в Пскове мог бы, к примеру, трудиться только над переизданием и широким продвижением на книжный рынок наследия Ал. Алтаева, жить этим.

Музей Ал. Алтаева. Интерьер. Фото: Кирилл Кравченко

Приметой нынешнего безвременья является не только забвение тысяч бесхозных и гибнущих памятников культуры, но и недомысленная невостребованность даже того относительно благополучного наследия, что у нас пока есть.

Судьба этого дома, уцелевшего в революциях и войнах (да не просто уцелевшего, но сохранившего непрерывную линию владельческой преемственности от самых первых лет XIX века до 1967 года) казалось бы, в целом для нашей страны, для русской истории ХХ столетия, должна быть признана неправдоподобно, невероятно счастливой.

Она убеждает в том, что историческая превратность – редко, но всё-таки – может «работать» и в обратную сторону, не только предопределяя непреложную гибель, но и сберегая.

Сегодня мемориальный музей в Логу представляет собой удивительное заповедное место, сохранившее подлинность и исполненное благодатной красоты, тишины и радости. Но даже в этом своём уникальном подлинном качестве он до обидного мало востребован, мало известен людям, чью душу он мог бы исцелить, утоляя жажду прикосновения к неподдельному отечественному прошлому.

Продолжение следует.

Публикация подготовлена в рамках проекта «Именья родовые». Проект поддержан администрацией Псковской области в рамках регионального конкурса средств массовой информации «Модернизация сферы культуры и туризма региона».

1. Времени Александра I (1801–1825 годы правления).

2. Добавим, что аналогично вписан в пейзаж и каменный дом Философовых в имении Усадище (см.: Ю. Селиверстов. Шестой конь Люцифера): традиция усадебного строительства была сильна и едина на протяжении всего своего существования.

3. Это здание существует и сегодня, однако музею Ал. Алтаева не принадлежит, оставаясь частным жилым домом.

4. При организации музея внешний вид дома и внутренняя планировка изменениям не подвергались, только щеповая кровля была заменена шиферной и утрачена лестница, ведущая с балкона дома к реке Плюссе.