Предвестие Виктории

В тяжелейший период Отечественной войны 1812 года единственным успешным направлением боевых действий русской армии было псковское

В богатой войнами истории России лишь две войны получили название «Отечественных». В нынешнем году страна отпраздновала 65-летнюю годовщину победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Но не за горами уже и другая, 100-летня годовщина Отечественной войны 1812 г. При всем различии этих событий (Наполеон при всех ужасах нашествия на Россию, все же не Гитлер, а разрушительная сила оружия в начале XIX в. значительно уступала таковой в ХХ в.), между двумя отечественными войнами есть, думается, нечто общее. Это подъем подлинного, не казенного и не продиктованного свыше, патриотизма, сплотившего людей разного социального статуса, разных национальностей и политических убеждений.

Однако, когда речь идет об Отечественной войне 1812 г., больше говорят и пишут обычно о событиях, разворачивавшихся на центральном, московском направлении. Смоленское оборонительное сражение, Бородинская битва, Тарутинский маневр описаны в многочисленных научных, научно-популярных, художественных произведениях. Меньше внимания уделяется, к сожалению, борьбе с неприятелем на западном, петербургском направлении, которая разворачивалась в непосредственной близости от Пскова.

«Он был хорошим генералом, однако нуждался в постоянной опеке Наполеона»

Этьен-Жак Макдональд, герцог Тарентский, маршал Франции. Портрет работы Жана-Батиста Герена.

Выработанный Наполеоном I перед нападением на Россию стратегический план состоял в том, чтобы разгромить русскую армию в одном или нескольких генеральных сражениях, овладеть Москвой и принудить императора Александра I к подписанию мирного договора.

Соответственно, в направлении Москвы должны были действовать главные силы вторгшейся в Россию «великой армии», которая, помимо собственно французских частей, включала дивизии и полки, укомплектованные поляками, швейцарцами, итальянцами, уроженцами различных германских государств и др.

Однако два корпуса Наполеон специально выделил для действий на Северо-Западном направлении. Один из них, численностью примерно в 32 тыс. человек, под командованием маршала Ж. Макдональда, должен был, двигаясь от Тильзита (ныне г. Советск Калининградской обл.), нанести удар по Риге. Другому корпусу (около 29 тыс. чел.) надлежало наступать на Санкт-Петербург.

Этим, вторым, корпусом командовал маршал Николя-Шарль Удино, человек явно незаурядный. Родившись в семье пивовара из Бар-ле-Дюка (1767), он с детства мечтал о военной карьере и проявлял полное равнодушие к семейному бизнесу. В 17 лет Удино сбежал из дому и записался солдатом в Медокский полк королевской армии. В годы Великой Французской революции честолюбивый молодой человек без колебаний встал на сторону «нового порядка», но после поражения революционеров столь же охотно служил Директории и императору, достиг званий генерала и маршала, был награжден титулом герцога Реджио. В армии ходили легенды об отваге Удино, которого называли «самый израненный маршал Империи». Действительно, за свою карьеру он получил 34 боевые раны.

Историк Дж. Хедли, знаток наполеоновской эпохи, дал военачальнику следующую характеристику: «Удино был храбр, решителен, напорист и, по свидетельствам современников, в атаке он был ужасен. Он был хорошим генералом, однако нуждался в постоянной опеке Наполеона и допускал грубые ошибки, когда был предоставлен самому себе. Несмотря на свой вспыльчивый характер, он не был жадным, корыстолюбивым, тщеславным и жестоким человеком» [ 1 ].

Стоит также отметить, что в корпусе Удино преобладали собственно французские войска, тогда как у Макдональда было немало германских частей.

12 июня 1812 г., без объявления войны, основные силы Наполеона, первый эшелон которых насчитывал более 440 тыс. чел., форсировали р. Неман и развернули наступление вглубь России.

Противостоявшие им 1-я и 2-я Западные армии под командованием М. Б. Барклая-де-Толли и П. И. Багратиона, значительно уступавшие неприятелю в численности, начали отступление к т. н. «Дрисскому лагерю» - укрепленной позиции на левом берегу Западной Двины, северо-западнее г. Дрисса (ныне – г. Верхнедвинск). По плану, составленному прусским стратегом К. Фулем (Пфулем) и утвержденному Александром I, у Дрисского лагеря войскам следовало встретить и остановить Наполеона.

Французский император со своей стороны всемерно старался не допустить объединения русских сил. 26 июня его войска заняли Минск, создав реальную угрозу разгрома 1-й и 2-й армий поодиночке. Однако Барклай-де-Толли, с помощью умелого маневра, смог избежать подобной опасности.

29 июня 1-я Западная армия подошла к Дрисскому лагерю. Барклай, который фактически являлся главнокомандующим, очень скоро прекрасно осознал порочность плана Фуля, носившего чисто кабинетный характер и базировавшегося на наивном убеждении, что Наполеон «послушно» позволит сковать свои силы и подставит фланг под удар подходившей 2-й армии.

Русский военный историк М. И. Богданович с иронией писал об авторе «дрисского плана»: «Генерал Фуль, перешедший из прусского генерального штаба в русскую службу, считался между своими земляками гениальным человеком; но хотя ему нельзя было отказать ни в уме, ни в образовании, однако же, сведения его были крайне однообразны. Погруженный в щепетильное изучение действий Юлия Цезаря и Фридриха Великого, он не разгадал их духа, не разъяснил своих сведений здравым исследованием и не дополнил их понятием о новейших, более близких, военных событиях» [ 2 ].

«Сплю на сене и ношу одну изодранную и прожженную шинель, а где долг службы требует – там весь в серебре»

Удино Никола Шарль, маршал Франции.

4 июля армия Барклая-де-Толли покинула лагерь и двинулась, через Полоцк, на Витебск, а затем к Смоленску. При этом, из ее состава был выделен 1-й корпус, который должен был прикрывать петербургское направление и, одновременно, защищать левый фланг армии Барклая.

Командовал этим корпусом генерал-лейтенант Петр Христианович Витгенштейн (1768-1834), представитель старинного немецкого дворянского рода и потомственный военный. Он явно обладал немалым боевым опытом, а также личной отвагой. Еще в октябре 1794 г., во время подавления восстания в Польше, Витгенштейн обратил на себя внимание командования, возглавив атаку на артиллерийскую батарею мятежников, за что был награжден орденом св. Георгия 4 степени. Он также храбро сражался в Русско-турецкую войну 1806-1812 гг. и во время кампании против Франции 1806-1807 гг.

То, что защиту петербургского направления поручили именно Витгенштейну, свидетельствует о том, что Барклай вовсе не считал этот театр военных действий второстепенным. Сыграли, видимо, свою роль и настроения, царившие в правительственных кругах.

Приближение к российской столице неприятеля вызвало немалую обеспокоенность и в царской семье, и среди высшей бюрократии. Началась подготовка к эвакуации из города государственных учреждений, документов, материальных ценностей. Существует рассказ о том, что Александр I даже, собирался вывезти из города памятник Петру Великому – знаменитого «Медного всадника».

Основной тыловой базой для корпуса П. Х. Витгенштейна стали Псков и Псковская губерния. Здесь шло обучение новобранцев-рекрутов, сюда стекались обозы с продовольствием, боеприпасами, амуницией, а позже – раненые и пленные [ 3 ]. К счастью, псковский гражданский губернатор Петр Иванович Шаховской проявил себя как умелый и энергичный администратор.

Авангардом (передовыми частями) в корпусе П. Х. Витгенштейна командовал один из наиболее замечательных русских генералов 1812 года – Яков Петрович Кульнев, которому предстояло сыграть в битве под Клястицами главную роль.

Современники называли Я. П. Кульнева «генералом-рыцарем» и вполне заслуженно: он действительно отличался не только отвагой, но редким благородством и, еще более необыкновенным, бескорыстием, доходившим до аскетизма. Дворянский род Кульневых издавна владел землями в Смоленской и Калужской губерниях.

Отец Якова Петровича, Петр Васильевич Кульнев, в 1760-1773 гг. служил офицером в различных полках российской армии, участвовал в различных военных кампаниях, включая кровопролитную Семилетнюю войну против Пруссии. Однако полученная в одном из боев рана заставила его покинуть строевую службу и занять более спокойную должность комиссара в г. Люцине Витебской губернии.

Женой Петра Васильевича была прусская подданная Луиза Гребениц, которая родила мужу шестерых сыновей: Якова, Ивана, Павла, Василия, Николая и Михаила. Все они, за исключением Павла, стали военными, причем Иван впоследствии положил начало псковской ветви рода [ 4 ].

Яков Петрович появился на свет в июле 1763 г. на станции Сивошино, расположенной на полпути из Люцина в Витебск. В 1770 г. он поступил в столичный Сухопутный Шляхетный корпус, где обучался целых 15 лет. В 1785 г. Я. П. Кульнева зачисли поручиком в Черниговский пехотный полк, но молодой офицер быстро покинул пехоту и добился перевода в Санкт-Петербургский драгунский полк, в составе которого принял участие в Русско-турецкой войне 1787-1791 гг.

Граф Пётр Христианович Витгенштейн. Портрет работы Джорджа Доу. Военная галерея Зимнего Дворца, Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург).

После окончания боевых действий против турок Кульнев принял участие в подавлении Польского восстания, причем здесь ему довелось послужить под началом самого А. В. Суворова. По свидетельству знаменитого героя Отечественной войны 1812 г., поэта-партизана Д. В. Давыдова, Яков Петрович боготворил Суворова, и даже по прошествии многих лет «всегда говорил о нем со слезами восторга» [ 5 ].

Уже на заре карьеры военная служба стала для Якова Петровича не просто родом занятий, но самой сутью, смыслом существования. Не сумев попасть на театр военных действий во время войны против Франции в 1805 г., он с досадой писал брату Ивану: «Я взял твердое намерение удалиться от воинского ополчения и восприять на себя вид гражданина-воина, то есть взять отставку; по наружности буду трудолюбивый гражданин, но дух воинственный из меня не истребится. Мне скучно не видеть перемены в моей службе» [ 6 ].

Настоящим «звездным часом» Я. П. Кульнева стали Русско-турецкая война 1806-1812 гг. и особенно Русско-шведская война 1808-1809 гг. Во время второй из кампаний он отличился во множестве сражений и в начале 1809 г. возглавил авангард корпуса П. И. Багратиона, который, перейдя по льду Ботнический залив, стремительным ударом захватил Аландские острова.

Неоднократно демонстрируя отвагу и энергию, Яков Петрович одновременно был заботливым командиром и очень гуманно обращался с пленными и местным населением. «Молва о его великодушии, - писал Д. В. Давыдов, - разнеслась повсюду» [ 7 ]. Характерно, что даже противник относился к русскому военачальнику с большим уважением. Шведский поэт Й. Л. Рунеберг в своей поэме «Рассказы прапорщика Столя» писал от лица шведского офицера:

Хвала же Кульневу, любовь!
Легко ль найти борцов, как он?
Пусть часто пил он нашу кровь –
Таков войны закон [ 8 ].

К мирским благам Яков Петрович, как уже говорилось ранее, ни малейшего интереса не испытывал. В 1810 г., уже находясь в Молдавии, на турецком театре военных действий, он писал своему брату Ивану: «Я все живу по-старому, сплю на сене и ношу одну изодранную и прожженную шинель, а где долг службы требует – там весь в серебре» (т. е. в парадном мундире – Авт.). Что касается до воина, то бедность его венчает, соделывает непобедимым» [ 9 ].

Ни малейшей рисовки в этих словах не было: значительную часть своего жалования Яков Петрович тратил на улучшение быта солдат, сам же довольствовался лишь необходимым. Главный свой жизненный принцип он формулировал так: «…Предпочитать честную смерть бесчестной жизни… Герой, служащий Отечеству, никогда не умирает и в потомстве воскресает» [ 10 ].

Воюя со шведами и турками, Кульнев неоднократно говорил сослуживцам о желании «переведаться с французом», а потому свое назначение в корпус П. Х. Витгенштейна принял с восторгом. Уже в середине июня он отличился в сражении под Вилькомиром, когда с двумя полками пехоты и двумя – кавалерии в течение четырех часов сдерживал натиск десяти тысяч французов.

«Если я заслуживаю какое воздаяние, то прошу за собой милость наградить Ридигера вместо меня»

Яков Петрович Кульнев. Портрет работы Джорджа Доу. Военная галерея Зимнего Дворца, Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург).

1-3 июля 1812 г. войска Удино предприняли попытку форсировать Западную Двину и захватить расположенную на правом берегу крепость Динабург (ныне Даугавпилс), но был отбиты гарнизоном во главе с генерал-майором Г. П. Улановым. Потерпев неудачу, неприятель двинулся вверх по течению реки, по левому в направлении Полоцка.

Узнав 2 июля, что передовые отряды (пикеты) французской кавалерии появились у с. Друя, Я. П. Кульнев приказал атаковать их. Гусары Гродненского полка под началом подполковника Ф. В. Ридигера навели мост через Западную Двину и неожиданно напали на кавалерию противника. Французы потерпели поражение, 200 вражеских солдат и генерал Сен-Жени попали в плен.

Верный своим благородным принципам, Я. П. Кульнев отверг похвалы в собственный адрес и писал начальству: «Если я заслуживаю какое воздаяние, то прошу за собой милость наградить Ридигера вместо меня» [ 11 ].

После победы под Друей отряд Кульнева ненадолго вернулся к основным силам. Однако уже 13 июля он вновь атаковал противника и захватил в плен 430 солдат. Кроме того, ему стало известно, что Удино начал против русских решительное наступление. Действительно, в то время Наполеон потребовал от маршала не просто сдерживать корпус Витгенштейна, но разгромить его и начать продвижение к Петербургу.

14 июля французы, форсировав Западную Двину, вступили в Полоцк, а затем двинулись к Себежу. Цель Удино заключалась в том, чтобы обойти Витгенштейна с юга и отрезать его от тыла на Псковском тракте. К месту событий приближался также Макдональд, полки которого двинулись на Динабург.

16 июля у д. Филиппово передовые отряды французов из корпуса Удино наткнулись на разъезд гродненских гусар, атаковали их и начали теснить. Однако к месту боя подоспели основные силы полка во главе с самим Я. П. Кульневым. Стремительным ударом они опрокинули противника и гнали его на протяжении пяти верст, до деревни Волыницы. Тем не менее, Удино удалось занять важный в стратегическом отношении пункт – расположенное на дороге из Полоцка в Себеж село Клястицы (ныне в Россонском районе Витебской области).

17 июля 1812 г. П. Х. Витгенштейн собрал в с. Коханово военный совет, который принял единодушное решение срочно атаковать Удино, дабы не допустить его соединения с Макдональдом.

Первым вступить в бой должен был отряд под командованием Я. П. Кульнева, в состав которого вошли: 8 эскадронов Гродненского гусарского полка, пятисотенный донской казачий полк Платова 4-го, 25-й и 26-й Егерские полки, конно-артиллерийская рота подполковника Сухозанета – всего 3730 человек при 12 орудиях.

Вслед за авангардом двигались главные силы корпуса: 22 батальона, 8 эскадронов, 1 пионерная (саперная – Авт.) и 6 артиллерийских рот, всего 13 065 человек и 72 орудия. Кроме того, П. Х. Витгенштейн оставил у с. Катеринова общий резерв численностью в 6125 чел. при 24 орудиях.

В ночь на 18 июля отряд Я. П. Кульнева начал движение от Катеринова в направлении мызы Якубово, которое занимала дивизия генерала Леграна. Во второй половине русские войска вступили в бой с противником. Им удалось выбить вражескую пехоту из расположенного неподалеку леса и занять высоту напротив Якубово. Все попытки французов отбросить русских оказались безуспешными.

В сражении особенно отличился 25-й егерский полк, который удерживал свои позиции, невзирая на яростные атаки численно превосходящего противника. Егеря, надо заметить, вообще представляли собой своеобразную часть русской пехоты. В отличие от обычных пехотинцев (мушкетеров) или гренадер они обучались действиям в россыпном строю и ведению прицельного огня, имели легкое и удобное обмундирование, а потому часто использовались для разведки, захвата труднодоступных позиций.

Упорный бой за Якубово продолжался до 11 часов вечера. Само селение осталось в руках французов, но войска Витгенштейна прочно встали на занятых позициях и были готовы к новому сражению.

В три часа ночи 19 июля русские возобновили наступление: 23-й егерский полк ворвался в Якубово, но здесь подвергся контрудару французского 26-го линейного полка и был вынужден отступить.

Удино решил, что настало время развить успех, и двинул войска вперед. Однако русская артиллерия, находившаяся под управлением князя Л. М. Яшвиля, открыла по врагу мощный огонь. Французские боевые порядки были нарушены, что позволило Витгенштейну, в свою очередь, начать атаку.

Вперед двинулась первая линия русских войск под командованием генерал-майора Г. М. Берга. Севский и Калужский пехотные полки, при поддержке Гродненского гусарского полка, атаковали центр построений Удино, Пермский и Могилевский пехотные полки – правый фланг, три егерских полка – левый.

Не выдержав натиска, французы отошли к Клястицам и попытались занять позиции на песчаных высотах правого берега р. Нищи. Но здесь им удержаться также не удалось. К семи часам утра русские воины овладели правым берегом реки.

Солдаты и офицеры рвались продолжить преследование, но французские стрелки, укрепившись в Клястицах, открыли по ним меткую стрельбу. Весьма эффективно действовала также вражеская артиллерия. Дабы окончательно оторваться от русских, Удино приказал поджечь единственный мост рядом с Клястицами.

В этой ситуации Я. П. Кульнев повел свой отряд в стремительную, подлинно суворовскую атаку. 2-й батальон Павловского гренадерского полка бросился на врага прямо по горевшему мосту, в то время как кавалеристы Гродненского гусарского и Ямбургского драгунского полков начали переправляться через Нищу вброд. Французы были вынуждены отступать, бросая орудия, боеприпасы, провиант.

«Французы спаслись только помощью лесистых мест и переправ через маленькие речки…»

Атака Я. П. Кульнева. Литография.

П. Х. Витгенштейн приказал Я. П. Кульневу преследовать неприятеля, но не переходить р. Дриссу ранее, чем к нему присоединяться основные силы корпуса. Однако отважный и инициативный генерал-рыцарь нарушил распоряжение. В дождливую ночь на 20 июля он форсировал реку, напал на вражеский арьергард у д. Москалинка, опрокинул его и двинулся далее, к с. Боярщина.

К несчастью, Удино отлично понял, что имеет дело с относительно небольшим отрядом. Он позволил русским войти в теснину перед фронтом своих войск, а затем обрушил на них мощный артиллерийский огонь. За обстрелом последовала массированная атака.

Русским воинам пришлось отходить, при этом сам Кульнев, осознавая ответственность за сложившуюся ситуацию, остался с гродненскими гусарами прикрывать отступление. В разгар боя пушечное ядро оторвало мужественному военачальнику ноги выше колен. Увидев, что русский генерал упал, французские кирасиры бросились на него, но гусары смогли отбить тело любимого командира. Умирая, Яков Петрович сорвал с груди ордена. «Пускай враги не порадуются, - сказал он солдатам, - видя в охладевшем трупе моем не генерала русского, но простого воина, положившего живот свой за Отечество» [ 12 ].

Кстати сказать, многие враги Кульнева действительно, немало «порадовались» его смерти, а некоторые из них даже попытались унизить память генерала. Так, французский кавалерийский генерал М. Марбо в своих мемуарах дал совершенно фантастическую картину гибели Якова Петровича. По его словам, русский генерал был настолько пьян, что качался в седле и погиб от сабельного удара некоего вахмистра Лежандра [ 13 ]. Впрочем, Маробо, хотя и обладал личной отвагой, был весьма склонен к самолюбованию и презрительному отношению к противнику. Неслучайно он послужил прототипом для хвастливого и тщеславного бригадира Жерара из рассказов А. Конан-Дойла.

В русском обществе гибель Я. П. Кульнева вызвала настоящее потрясение. Когда весть о ней достигла Москвы, известная оперная певица Елизавета Сандунова прямо во время спектакля прервала исполнение арии, подошла к рампе и запела: «Слава, слава генералу Кульневу, положившему живот свой за Отечество». Весь зал встал, многие рыдали.

Окрыленный успехом, Удино приказал генералу Ж-А. Вердье перейти с пятитысячным отрядом р. Дриссу и преследовать поредевший в бою отряд Кульнева. Вердье, опытный ветеран многих кампаний, взялся за дело очень решительно, но при деревне Головчицы он, в тот же день, 20 июля, столкнулся с основными силами П. Х. Витгенштейна.

В коротком сражении французы потерпели полное поражение и поспешно отступили, потеряв около 1200 чел. убитыми и ранеными. Еще и 2000 неприятельских солдат попали в плен. В этом сражении Витгенштейн, который лично руководил действиями войск, был легко ранен в голову. Он велел перевязать рану прямо на поле боя и продолжал отдавать приказы.

Успешные действия корпуса Витгенштейна под Клястицами и Головчицами заставили Удино отступить к Полоцку.

Петер Гесс. Сражение при Клястицах.

Таким образом, русская армия одержала одну из первых побед над сильным и опасным неприятелем. П. Х. Витгенштейн с гордостью писал в направленной в Петербург победной реляции: «Французы спаслись только помощью лесистых мест и переправ через маленькие речки, на которых истребляли мосты, чем затрудняли почти каждый шаг и останавливали быстроту нашего за ними преследования <…> Полки (русские – Авт.) мужеством и храбростью делали невероятные усилия, которых не могу довольно описать. Все, что им ни противопоставлялось, батареи и сильные колонны, несмотря на ожесточенное, упорнейшее защищение, опрокидывали они и истребляли штыками и действием артиллерии. Все селения и поля покрыты трупами неприятельскими. В плен взято до 900 человек и 12 офицеров. Пороховые ящики, казенный и партикулярный обоз, в числе которого генеральские экипажи, остались в руках победителей. Я намерен прогнать неприятеля за Двину в Полоцк, обратиться против Макдональда…» [ 14 ].

Ситуация, однако, осложнялась тем обстоятельством, что 20 июля один из полков корпуса Макдональда занял Динабург. Никакого штурма на этот раз не потребовалось. Несмотря на успешную оборону крепости в начале июля, русское командование сочло, что удержать ее невозможно и вывело из нее гарнизон под командованием генерал-майора А. Ю. Гамена, который отошел в сторону Резекне. Неподалеку от Динабурга оставался лишь небольшой (четыре гусарских эскадрона) отряд майора М. А. Бедряги, который, постоянно совершал налеты на позиции Макдональда.

П. Х. Витгенштейн намеревался перейти Двину, нанести удар по правому крылу корпуса Макдональда и отрезать расположившуюся в Динабурге бригаду генерала Э. Рикара.

Однако 28 июля стало известно, что Удино вновь начал наступление из Полоцка в направлении р. Дриссы. На следующий день русские полки двинулись навстречу неприятелю, к с. Коханову. В то время у Витгенштейна открылась рана, полученная во время сражения под Головчицами, и он сдал командование генерал-лейтенанту Ф. Ф. Довре.

Довре, хотя и был по происхождению французом, уже давно, с 1785 г., служил в русской армии. За свою длительную карьеру он выполнял самые разные поручения правительства, участвовал в поездке посольства в Китай, преподавал фортификацию в кадетском корпусе, составлял карты и участвовал во многих кампаниях. Современники считали его превосходным штабистом, но, в отличие от «кабинетного» Фуля, практическими знаниями этот генерал также не был обделен.

30 июля в 6 часов утра войска Довре столкнулись с наступавшими силами Удино на р. Свольна (правый приток Дриссы). Завязалась жаркая схватка. В ходе боя П. Х. Витгенштейн вернулся к войскам и вновь принял командование на себя. Вскоре французы были опрокинуты и отступили, потеряв около 1500 чел., в т. ч. 300 чел. пленными. Маршал Удино, не приняв генерального сражения, вновь отвел свои силы к Полоцку.

Император Александр I высоко оценил заслуги П. Х. Витгенштейна, которого называл «спасителем Петербурга». Военачальник был награжден орденом св. Георгия 2-й степени и ежегодной пенсией в 12000 рублей – сумма по тем временам колоссальная.

Впечатление от побед под Клястицами, Головчицами, и на р. Свольна усиливалось тем, что основные силы русской армии в то время еще отступали. Даже знаменитое оборонительное Смоленское сражение, которое дали Наполеону армии Барклая-де-Толли и Багратиона, началось несколькими днями позже – 4 августа.

События в Белоруссии произвели сильное впечатление и на Наполеона. Он был вынужден перебросить на помощь Удино и Макдональду еще один корпус, под командованием Л. Гувион-Сен-Сира, чем значительно ослабил главное, центральное направление военных действий. Тем не менее, добиться решительного успеха французам так и не удалось.

Разумеется, битвы июля 1812 г. – не единственные в славной истории корпуса П. Х. Витгенштейна. Были еще кровопролитные столкновения с противником под Полоцком и Чашниками, затем – участие в преследовании отступавшей из России «великой армии». Однако они вполне заслуживают самостоятельного, отдельного рассказа, тем более что в августе-октябре 1812 г. П. Х. Витгенштейн поддерживал все более активные контакты с гражданскими и военными властями Пскова.

* * *

В заключение стоит напомнить еще об одном, очень важном, на взгляд автора, обстоятельстве. Даже самый беглый взгляд на командный состав корпуса, защищавшего в 1812 г. Санкт-Петербург и, вместе со столицей, Псков, позволяет сделать вывод о его «интернациональном» составе, типичном для российской армии в целом.

Под Клястицами и Головчицами в одном строю сражались представитель старинного русского дворянского рода Яков Петрович Кульнев, сын выходца из Германии Петр Христианович Витгенштейн, француз Федор Филиппович Довре, грузин, князь Лев (Леван) Михайлович Яшвиль. Такое единство людей разных кровей, верных своей присяге и долгу, собственно и делает войну Отечественной.

Андрей МИХАЙЛОВ,
доктор исторических наук, научный сотрудник Научно-исследовательского центра военной истории Военной академии Генерального штаба ВС РФ, специально для «Псковской губернии»

 

1 Headley J. Т. Napoleon and his marshals. N-Y. 1850. Р. 56.

2 Богданович М. И. История царствования Александра I. Т. 3. СПб., 1869. С. 175.

3 О судьбе пленных см.: Миловидов Б. П. Военнопленные в Псковской губернии в конце 1812 – начале 1813 г. // Эпоха 1812 года. Исследования. Источники. Историография. // Труды Государственного Исторического Музея. Вып. 181. М., 2009. С. 197-221.

4 О псковской ветви рода Кульневых и потомках Ивана Петровича Кульнева подробно см.: Михайлов А. А. Обаяние мундира. Псков, 2004. С. 266-280.

5 Герои Отечественной войны 1812 г. М., 1999. С. 380.

6 Там же. С. 385.

7 Там же. С. 391.

8 Там же.

9 Там же. С. 392.

10 Там же. С. 395.

11 Михайловский-Данилевский А. И. Описание Отечественной войны 1812 г. Ч. 1. СПб., 1839. С. 247.

12 Герои Отечественной войны 1812 г. М., 1999. С. 395.

13 Марбо М., де. Мемуары. М., 2005. С. 544.

14 Отечественная война 1812 г. СПб., 1913. С. 24.