Конец иллюзий

Ни один думающий человек не может больше сомневаться в реальном политическом лице Дмитрия Медведева

Заявление Дмитрия Медведева о том, что принятый Госдумой и одобренный Советом Федерации законопроект о дополнительных полномочиях ФСБ «разработан по его прямому поручению» - конец владеющих некоторыми умами и по сей день иллюзий о «медведевской оттепели».

Борис ВИШНЕВСКИЙ, обозреватель «Новой газеты», г. Санкт-Петербург

Суть «чекистских поправок» проста. «Профилактические меры», пусть и не сопряженные с административными наказаниями, имеют своей очевидной целью показать гражданину, что он находится под «колпаком», и в любой момент, если не внимет «предупреждению», может стать фигурантом дела об «экстремизме».

А при обвинении в «неповиновении законному распоряжению сотрудника ФСБ» (при полной неопределенности того, о чем он может «распорядиться») последует почти гарантированное наказание, вплоть до ареста на 15 суток. Ибо суды, скорее всего, будут признавать законными любые распоряжения спецслужб – как это происходит при рассмотрении административных дел задержанных оппозиционеров.

Мировые судьи, рассматривая дела по статье 19.3 КоАП о невыполнении законных распоряжений сотрудников МВД, как показывает практика, чаще всего исходят из простого и удобного для милиции принципа: любое распоряжение «правоохранителя» законно по определению…

Публично взять на себя ответственность за этот закон Дмитрий Медведев мог только в двух случаях. Либо таково еще одно неизвестное широкой общественности условие его местоблюстительского контракта, либо он вполне разделяет его полицейскую концепцию. В обоих случаях рассчитывать на «оттепель» не стоит – при этом второй случай видится более вероятным. Да и откуда, собственно, у общественности (по крайней мере, у ее части) взялось убеждение, что Медведев является либералом?

Ну да, «свобода лучше, чем несвобода», «нельзя кошмарить бизнес», «надо искоренять пренебрежение к праву», «надо двигаться по демократическому пути, развивая цивилизованную политическую конкуренцию», – все эти хиты Дмитрия Медведева мы хорошо помним.

Но, во-первых, и Владимир Путин в начале своего правления не скупился на подобные заявления (кто не верит, пусть перечитает его первые послания). А во-вторых – что главное – президента оценивают не по словам, а по делам. Потому что он принципиально отличается от оппозиционного политика или независимого эксперта тем, что может и должен принимать решения, а не рассуждать о том, как бы надо обустроить Россию. Между тем, с либеральными действиями (в отличие от либеральных заявлений) у Медведева – как бы это помягче выразиться – не очень.

В самом деле: что либерального, если вспомнить, числится за ним на протяжении прошедшего больше чем наполовину президентского срока?

Введение для малых партий «приставных стульчиков» в Думе и «отчетов» губернаторов перед региональными парламентами? Предоставление непарламентской оппозиции возможности раз в году выступать на пленарном заседании парламента? Отмена досрочного голосования на муниципальных выборах? Незначительное упрощение правил деятельности некоммерческих организаций? Запрет досудебного ареста по делам, связанным с экономическими преступлениями (и то, как тут же выяснилось, не относящийся, как минимум, ни к Михаилу Ходорковскому, ни к Платону Лебедеву)? Снятие нескольких чиновников УФСИН после фактического убийства Сергея Магнитского (при полной безнаказанности тех, кто реально виновен в его смерти)? Не маловато ли будет?

Напротив, противоположных примеров – великое множество.

Дмитрий Медведев начал свою деятельность с юридически бесспорной агрессии против Грузии (цинично названной им «принуждением к миру»), признания марионеточных «государств» Абхазии и Южной Осетии и строительства там российских военных баз.

После чего Дмитрий Анатольевич занялся изменением Конституции с увеличением президентского срока, созданием «комиссии по фальсификации истории», поддержкой бесноватого иранского президента, изъятием дел об «экстремизме» из юрисдикции судов присяжных, продавливанием закона, дающего «зеленый свет» коммерциализации образования и здравоохранения и, наконец, упомянутого закона о расширении полномочий ФСБ.

И все это у якобы «либерального президента» сопровождалось заявлениями о том, что выборов губернаторов «не будет еще сто лет» и что «попытки под демократическими лозунгами раскачать ситуацию и дестабилизировать государство будут пресекаться» (чтобы не мечтали о реальной политической реформе). А также – молчанием в ответ на все обращения об остановке проекта строительства газпромовской башни в Санкт-Петербурге [ 1 ] и отмене там же позорного решения об увековечении памяти бывшего первого секретаря обкома КПСС одиознейшего Григория Романова.

Возможные приметы «оттепели» после десятилетия путинской «подморозки», если бы они наступили, очевидны. Возвращение свободы дискуссий на федеральных телеканалах, обеспечение свободного проведения публичных акций без абсурдных запретов, наказание виновных в фальсификациях на выборах и свободный допуск к этим выборам всех существующих политических сил – любая из этих примет стала бы «первой ласточкой» политической весны. Но Дмитрий Медведев или не может этого, или не хочет.

Что, впрочем, не имеет абсолютно никакого значения: в политике важен результат. А он – налицо: третий российский президент ни в чем не лучше второго.

Борис ВИШНЕВСКИЙ, обозреватель «Новой газеты», г. Санкт-Петербург

 

1 См.: Б. Вишневский. Санкт-Петербург против Газ-Путинбурга // «ПГ», № 39 (460) от 14-20 октября 2009 г.