«В насмешку или в издевательство»

Власть, которая держится на страхе, угодничестве и лизоблюдстве, плохо кончит

«В шаговой доступности» - таков был главный лозунг при принятии Закона о местном самоуправлении. Это означало, что разрешение всех вопросов или получение услуг государственной и местной власти должно быть доступно человеку, то есть он имеет возможность пешком добраться до нужной конторы.

Станислав Кучинский. Фото: Лев Шлосберг

И как в насмешку или в издевательство, за последние годы было ликвидировано местное самоуправление. В советское время все вопросы решал исполком сельского совета. После роспуска депутатов сельсовета в 1993 году в Усть-Долысской волости впервые не только в Псковской области, но и, возможно, в России по собственной инициативе граждан был создан Совет по местному самоуправлению при главе администрации волости. Сформирован он был примерно так, как сейчас формируется Общественная палата. Опыт потом был распространен по Псковской области.

Совет по местному самоуправлению рассматривал все текущие вопросы жизни сельского населения: планирование застройки поселка, выделение земельных участков гражданам под застройку, распределение леса на ремонт и строительство жилья, распределение пастбищ и сенокосов, распределение жилья и многое другое.

Все акты гражданского состояния регистрировались и многие нотариальные действия совершались в волости. Регистрация брака, выдача свидетельств о рождении, оформление завещания и некоторых имущественных сделок – все делалось на месте. Сейчас это вспоминается как фантастика. Всякий гражданин, живущий на территории волости, мог написать заявление и получить земельный участок под огород или под застройку, оформив его в собственность или в аренду, построить дом и стать его собственником без всякой волокиты. Попробуйте сделать это сегодня! Видимо, такая «инициатива снизу» очень не понравилась чиновникам «наверху». Как же так – сидят они там в городе без дела, а люди в деревне управляются без них?!

Теперь, если помрешь, надо ехать в район смерть оформлять. Хорошо, если есть кому ехать. Кому это было нужно, в чьих интересах было навязать людям столько хлопот и мытарств? Как добраться до районного центра из дальней деревни за какой-нибудь пустой бумажкой, если нет ни дорог, ни транспорта? А чиновникам наплевать на мытарства людей. Им надо, чтобы у их кабинетов стояли очереди просителей. Как приятно чувствовать власть над людьми! Я всерьез думаю, что для многих чиновников чувство власти над людьми и безнаказанность за свои действия приводит к заболеванию садизмом. Видеть страдания человека для них наслаждение. Для всех чиновников должен действовать непреложный закон, ограничивающий срок пребывания в должности.

Всякий новый закон или подзаконный акт не должны ухудшать жизнь людей. Это основа законотворческой деятельности. А что в действительности?

131-го федерального закона о местном самоуправлении не было, но местное самоуправление было, пусть несовершенное. В начале 1990-х годов люди верили, что дальше жизнь будет улучшаться. Денег тогда не было. Бюджетники по полгода не получали зарплату. Но народная инициатива, направленная на обустройство жизни, была. Строили, ремонтировали мосты, дороги. Четыре водителя пожарной машины сами построили новое пожарное депо в дер. Усть-Долыссы. По волости в стадии строительства одновременно находилось около тридцати домов. Крестьяне получили землю. Количество скота увеличилось в несколько раз.

Как все изменилось за каких-нибудь десять-двенадцать лет! Никто не пашет, не сеет, не строит. От пятисот голов крупного рогатого скота осталось менее пятидесяти. Люди стали настолько пассивны, что уже ничего не хотят, никому не верят, ничего не ждут. Вернее, ждут какого-то конца всего.

Человеку, живущему в Пскове или в другом большом городе, где улицы забиты автомобилями, супермаркеты – людьми, трудно предположить, что жизнь за пределами города «загибается». Деревня фактически погибла. Оставшиеся отдельные островки жизни в некоторых крупных деревнях, где еще кое-как работают остатки сельхозпредприятий, доживают последние годы. Нет молодежи. Население малых городов сокращается. Мелкие деревни остались только на карте. В немногих из них остались два-три старика. Понятно, что местная власть мало что может сделать, хотя она и малого не делает.

Непонятно, почему никто добровольно не ушел в отставку? В Усть-Долысской волости до 1998 года были социальные объекты, жилой фонд, дороги, сети водопровода и канализации, водонапорные башни, скважины, насосные станции, очистные сооружения, баня, пожарное депо и т. д. Это достаточно много, если помнить, что штат – всего один слесарь и глава администрации. А зарплата была такая, что с нее, оказалось, нельзя было начислить и минимальную пенсию. Но работали!

Сейчас в волости ничего нет: ни социальных объектов, ни жилого фонда, ни земли. Даже здание, где сидят и мучаются от безделья чиновники местной администрации, и то передано в район.

А не так давно депутаты сельского поселения проголосовали за то, чтобы почти все полномочия местной власти передать району. Ну и слава Богу. Только почему тогда эта администрация остается на местах и получает зарплату? Кстати, зарплата чиновников всех уровней держится в глубокой тайне, видимо, чтобы не шокировать нищий народ.

Интересно, как депутаты принимают такие решения? Говорят, что сами они не собираются, а приезжает какой-нибудь чиновник из района – и все сразу «руки вверх», бумага написана и подписана. Принято единогласно! Вот почему депутатами так усиленно проталкиваются бюджетники – люди, зависимые от местной власти. На селе почти только и осталась работа для бюджетников. И страшно потерять ее.

Но власть, которая держится на страхе, угодничестве и лизоблюдстве, плохо кончит.

Еще один парадокс: выборы у нас превратились в какой-то странный ритуал, не имеющий ничего общего с реальной жизнью. Бывает, ко мне обращаются люди с разными вопросами, а я, в свою очередь, спрашиваю: «Вы обращались к вашему депутату?» Ответы бывают разные, например: наш депутат в этом не разбирается или ничего не может сделать. Часто люди и не знают, кто их депутат. Это удивительно! А даже если и знают, за кого проголосовали, то не знают – зачем. Людям, живущим на селе, следовало бы выбрать человека, который представлял их интересы в любой ситуации, невзирая на власть.

Когда умирает человек, в храме звонит колокол. А когда умирает деревня, колокола не звонят, а ведь уходит безвозвратно какая-то очень важная часть истории и культуры народа. Почему так тихо умерла псковская деревня? Почему список погибших деревень в траурной рамке не вывешен у входа в администрацию волости, района, области? Пусть бы чиновники, проходя мимо, каждый раз снимали шапки перед этим скорбным списком, потому что там есть их вина. Или стыдно видеть эти списки?

Возможно, у власти есть в запасе какие-то радикальные меры и грандиозные планы по возрождению деревни и всей страны. Когда мы об этом узнаем? Может быть, сделать уже ничего нельзя. Тогда почему не сказать правду? От того, что «прессуют» и преследуют каждого, кто осмелится сказать правду, проблема не исчезнет, а будет только хуже.

Еще две с половиной тысячи лет назад великий мудрец Конфуций сказал: «Правда есть начало и конец всего сущего. Если нет правды, то уже ничего быть не может».

Станислав КУЧИНСКИЙ, крестьянин, дер. Усть-Долыссы Невельского района.