Не 1612

«Да ты не парься, Андрюха!» Новый исторический блокбастер, созданный по государственному заказу, оказался далек как от исторической, так и от художественной правды

«1612»,
режиссер Владимир Хотиненко.

Свежий блокбастер Владимира Хотиненко о 1612 годе планово подоспел как раз к дню освобождения Московии от польско-шляхетских захватчиков. Про три раздела Речи Посполитой, не считая совсем, в сущности, недавнего пакта Молотова – Риббентропа, в России никто уж и не помнит, зато о том, как полумифологический Иван Сусанин, сошедший преимущественно с оперных подмостков, водил ясновельможных панов на экскурсию по «Золотому кольцу» русских достопримечательностей, помнят так активно, что готовы это праздновать еще несколько веков.

Недаром фильм изготавливался Студией ТРИТЭ и студией «Золотой Орел» на деньги равноудаленных от монаршего гнева Внешторгбанка и РАО «ЕЭС России» под мудрым продюсерским руководством Никиты Михалкова, который успешно продолжает семейную традицию по виртуозному вылизыванию сокрытых от публики частей тела их величеств, сиятельств и превосходительств, сочиняя письма от имени деятелей культуры и снимая киноздравицы к высочайшим юбилеям.

Однако даже если в основе замысла «1612» и лежал патриотический госзаказ, на выходе получилось нечто совсем иное (последние сомнения на этот счет рассеивает характерное высказывание гетмана: «В Москве без Ксении делать нечего. Там и своих дураков хватает»). То, что создал Владимир Хотиненко, – скорее психоаналитическая фэнтези-феерия, смастеренное по мотивам известных исторических событий ирреалити-шоу с участием единорога, репинских бурлаков, дрессированного медведя, двух божьих коровок, карлицы, испанского призрака, Александра Балуева, непрестанно закатывающего зрачки под глазные яблоки, и боевой девицы Матрены, фехтующей двумя мечами одновременно.

Временами кажется, что ничего более фантасмагорического показать уже нельзя, но не проходит и десяти минут, как Хотиненко и сценарист Ариф Алиев опровергают этот предрассудок, выталкивая на сцену очередного винтажного фрика или какого-нибудь персонажа, одним фактом своего существования опровергающего все исторические знания о русской Смуте.

На фоне постоянно появляющегося в кадре единорога польские шляхтичи с искусственными (хорошо хоть, не настоящими) ангельскими крыльями за спиной воспринимаются как нечто само собой разумеющееся, однако создатели «1612» непрерывно возгоняют градус зрительского удивления: вот уже Боярская дума всерьез рассматривает претензии на русский престол славного гишпанского кабальеро Андрейки, потомка Рюрика и Чингисхана (поскольку Алиев написал еще и сценарий «Монгола», Чингисхана нельзя было не упомянуть, хотя вполне обошлись без упоминания Лжедмитрия II, патриарха Гермогена, Ляпунова, Заруцкого, Скопина-Шуйского и прочих малозначительных персонажей), а среди еще не обглоданных поэтами березок виднеется столпник в исполнении Валерия Золотухина, изрядно смахивающий не то на Гэндальфа, не то на Сарумана и лишь для приличия слегка русифицированный в духе полотен Михаила Нестерова. Русские пушкари одним-единственным ядром уничтожают чуть ли не весь отряд европейских наемников, беглый холоп с блеском научается виртуознейшим премудростям фехтования во сне (!) у испанского призрака (!!), князь Пожарский в топорно-брутальном исполнении Михаила Пореченкова сходит с памятника самому себе и Минину (правда, по дороге в кадр Минин куда-то пропадает), чтобы произнести гениальную фразу «Божья коровка, лети на небо, принеси мне хлеба», а герой Артура Смольянинова утешает героя Петра Кислова типичным, надо полагать, московитским восклицанием рубежа XVI–XVII веков: «Да ты не парься, Андрюха!» Собственно, последняя реплика как раз и была, судя по тому, что получилось, главным девизом авторов и съемочной группы.

Конечно, в стране, которая хоть немного осведомлена о своей истории, эти милые шутки для большинства так и остались бы шутками. Но если, например, в Университете экономики и финансов, одном из главных учебных заведений Петербурга, считающегося культурной столицей России, ни один из протестированных профессором истории студентов не смог ответить, с кем воевал СССР во Второй мировой войне, – есть основания полагать, что многие зрители воспримут «1612» совершенно всерьез, то есть станут всю оставшуюся жизнь придерживаться убеждения, будто ополчение князя Пожарского, собираемое на фоне васнецовских богатырских пейзажей и невревских душещипательных сцен, состояло по большей части из единорогов, медведей и божьих коровок. Если, конечно, за Смутное время не возьмется Тимур Бекмамбетов и не докажет в черном новогоднем комиксе «Мороз-воевода дозором, или Ирония судьбы – 1612», что в действительности на Девичьем поле в 1612 году бились вампиры с горными троллями.

Четверть века тому назад, по окончании Высших курсов сценаристов и режиссеров, Хотиненко мечтал снять о Смутном времени кинофреску в духе Тарковского и Бондарчука. Если бы тогда ему это удалось, возможно, теперь гипертрофированная отроческая эрекция у забора царевниной купальни, каждые пятнадцать минут актуализируемая фрейдистским контекстом единорога (про богословско-мифологическую подоплеку последнего здесь, право же, и вспоминать как-то неловко), не сыграла бы столь значительную роль в новой, весьма нестандартно отредактированной киноистории русской Смуты.

Vlad Dracula.
http://www.kinoafisha.spb.ru.