Дискриминированы. Взаимно

Светлана Айвазова: «Мужчины получают по своей судьбе другим концом той же палки»

“Феминизм” в России – слово, почти ругательное, хотя большинство россиян знают о нем лишь понаслышке. Женщины, здравомыслящие и не очень, всеми силами открещиваются от феминизма, а на мужчин он действует хуже, чем на быка красная тряпка. Я даже не подозревала, что когда-либо заинтересуюсь этой темой. Мое отношение к «правам женщин» изменилось после форума «Механизмы защиты прав человека», где мне убедительно доказали, что в действительности феминистки (и феминисты) – это все те, кто разделяет Декларацию прав человека и гражданина.

Немного предыстории. Рожденная на заре современной демократии “Декларация прав человека и гражданина” (1789 г.) теоретически распространялась на всех. Однако, под давлением традиционного общества, долгое время на практике “права человека” принадлежали только белым состоятельным мужчинам. Остальным – “цветным”, неимущим и женщинам – чтобы обрести всю полноту гражданских прав пришлось приложить дополнительные усилия.

Так постепенно сформировались права человека второго и третьего поколения. Рабочее движение породило право на труд, на выбор места работы, на справедливую оплату труда и защиту от эксплуатации. Пацифистское движение привело к “праву на мир”. Экологическое – к “праву на здоровую окружающую среду”.

Женщины, после того, как добились равного с мужчинами образования и права на участие в избирательном процессе, вроде бы обладают всей полнотой гражданской дееспособности. Но на практике они по-прежнему во многом дискриминированы. Как свидетельствует статистика, женщин большинство среди больных и бедных, женщинам труднее найти и легче потерять работу, их труд оплачивается на 30% ниже труда мужчин.

Причина проста: чем меньше группа, наделенная некими преимуществами, тем больше у нее возможностей ими пользоваться. Перераспределение ресурсов в узком кругу сулит куда большие выгоды.

Хоть слово «власть» и женского рода…

Сегодня основное содержание женского движения – это обеспечение гендерного равенства на всех уровнях государственной власти. Женские правозащитные организации настаивают на том, чтобы в России, как в ряде других стран, были в законодательном порядке установлены квоты состава депутатов Государственной Думы: не более 70% лиц одного пола. Цель этих поправок – сугубо практическая. Как показывают исследования, только в тех парламентах, где не менее 20% депутатов – женщины, принимаются программы в интересах детей. И только там, где женщин не менее 30%, появляются программы в интересах женщин.

Женщин в России – больше, чем мужчин, но в органах законодательной и исполнительной власти их гораздо меньше. В частности, в отношении Псковской области можно привести следующие цифры. В Псковском областном Собрании из 32 избранных депутатов – 3 женщины: Антонина Додонова, Елена Косенкова и Елена Бибикова. Вместе они составляют 9% законодателей. К слову сказать, те же 9% и в Государственной Думе, где из 450 депутатов – 41 женщина. В правительстве России сегодня нет ни одной женщины-министра или вице-премьера.

В Псковской области женщины никогда не занимали посты вице-губернаторов или заместителей мэра областного центра, тем более должности главы администрации области и мэра Пскова. Один раз в женские руки попал солидный пост вице-спикера в Псковском областном собрании депутатов первого созыва (1994-1998 гг.) – его занимала Зинаида Кравченко. По мнению экспертов, это во многом объясняется общим уровнем доступности политики в то время: на волне демократизации общества можно было идти на выборы лишь с виртуальными ценностями в кармане – идеями и программными требованиями и так же претендовать на выборные посты в региональном парламенте. С тех пор избирательная активность и общий уровень доверия к власти снизились, а выборы стали дороговаты. Что, разумеется, сразу почувствовали на себе женщины, крайне редко обремененные собственными финансовыми ресурсами.

В местном самоуправлении картина не сильно отличается. Конечно, Псковскую область очень красит (хотя бы даже в плане имиджа региона) женщина-мэр второго по величине города – Лидия Голубева в Великих Луках. Но в Великолукской городской Думе из 14 депутатов только одна женщина (ее голос “весит” 7%).

В Псковской городской Думе женщин четыре – это Светлана Андреева, Лилия Никифорова, Наталья Митрофанова и Любовь Михайлова. Поскольку депутатов сейчас всего 15, процент получается приличный – 26%. На грядущих довыборах в Думу также баллотируются женщины, так что ситуация в городском парламенте может еще более “феминизироваться”.

Среди глав районов – два женских лица, это Валентина Акимова в Локне и (до последнего времени) Галина Михайлова в Плюссе. 2 из 24 – это 8%. Зато ощутим процент женских голосов в районных собраниях депутатов. В 24 представительных органах из 320 депутатов – 99 женщин, это 31% (данные 2002 г.).

Итак, в политическом отношении пол наш действительно слабоват. Можно, конечно, вспомнить, что самые низшие ступени местного самоуправления (главы волостей и прочее) в значительной мере отданы женщинам, но эти посты, согласитесь, ни к политике, ни к реальной власти отношения практически не имеют.

На самом деле подлинно-женская составляющая власти еще меньше, чем даже эти цифры. Во-первых, далеко не каждая женщина является носителем гендерной культуры, а во-вторых, чтобы пробиться к власти в “мужском” по преимуществу обществе дамам приходится осваивать “джентльменские” правила игры – жесткость, агрессивность, наглость.

Таким образом, можно сделать вывод, что в политике ощущается серьезный дефицит “женской” составляющей: гибкости, толерантности (врожденное женское качество, которое мужчинам приходится тренировать на специальных семинарах), способности уступать, прощать и договариваться. В чем несложно убедиться, просмотрев очередной выпуск новостей.

В связи с этим борьбу за права женщин следует рассматривать не в идеологическом аспекте, а с точки зрения практики жизни общества и государства. Одна – большая – половина населения страны не имеет возможности выразить свое мнение и защитить свои интересы, которые значительно отличаются от интересов второй, доминирующей во власти половины. Поясню. Меня нисколько не обижает, что в моем паспорте написано “гражданин”, а не “гражданка”, но вот детские пособия в 70 рублей, продолжение войны в Чечне и обязательный призыв в армию, хоть убейте, понять не могу. Чисто по-женски.

Обабились

Есть и обратная сторона медали: за счет неравномерного разделения “зон влияния” целый ряд сфер социально-экономической жизни оказались излишне феминизированы. Это касается всех бюджетных отраслей – образования, медицины, культуры, социального обеспечения и пр.

Самый характерный пример – это образование. В школах порядка 90% учителей составляют женщины. Педагоги-мужчины – вымирающий вид – преподают труд у мальчиков, информатику, изредка физику и математику, и может быть, еще что-то. Иногда в школах появляются мужчины-историки, а вот мужчину-филолога я лично не встречала ни одного.

Тем не менее, мужчина-директор школы – отнюдь не редкость. Более того, выпускников педагогических вузов часто заманивают в школы именно перспективой такой карьеры.

В вузах мужчин-педагогов, конечно, больше – по некоторым данным, до двух третей кадрового состава. Зато в детских садах среди воспитателей вряд ли найдется хотя бы один.

Причины такого положения дел более чем понятны – уровень заработной платы в системе образования не позволяет “содержать семью”, а именно этого ждут от “настоящего мужика”. Работа в школе не престижна, социальный статус учителя – невысокий.

Все это перекладывается на плечи деток. Особенно тяжко эта ситуация сказывается на мальчиках: в школе они не научаются “правильному” мужскому поведению – взрослому, современному, цивилизованному. Если недостаток “мужского примера” существует также и дома (а он существует довольно часто: отцы или работают сутками, или пьют, или отсутствуют), то мальчики формируют его самостоятельно. Как правило, становление “мужского характера” идет на основе представлений, доставшихся нам еще со времен традиционного общества (что-то типа: “настоящий мужик – грубый мужик”, “не намного красивей обезьяны” и “сильный всегда прав”).

Не удивительно, что, вырвавшись из школ, из-под женского диктата, мужчины стараются обособиться в исконно своих сферах деятельности – политике и крупном бизнесе, узурпируя, таким образом, власть.

Парадокс же в том, что пока женщины не пробьются к власти, ситуация принципиально не изменится. Похоже, только женское присутствие в управлении страной может обеспечить перераспределение государственных ресурсов в пользу образования, социального обеспечения, культуры, а также традиционно “женских” отраслей промышленности. А значит, сделать эти сферы привлекательными для мужчин.

О том, возможно ли гендерное равноправие на уровне государства и для чего оно необходимо, мы беседуем со Светланой Айвазовой, доктором политических наук, главным научным сотрудником Института сравнительной политологии РАН, членом Совета при Президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества.

«Конкретный экономический интерес»

Светлана Айвазова объясняет отсутствие женщин в высших эшелонах власти банальной экономической конкуренцией:

­ Самые выгодные профессии – это государственные служащие на высших должностях. Законодатели, представители исполнительной власти – это такие же рабочие места, но хорошо оплачиваемые, со значительными социальными привилегиями. Поэтому именно эта сфера дольше всего остается недоступной для женщин. Все очень просто: их туда не пускают, чтобы они не создавали конкуренцию мужчинам. Но при этом обставляют этот не-допуск системой мифов, такими как нежелание избирателей голосовать за женщин. Что чистая неправда, если реально смотреть на избирательный процесс (процент женщин в избирательных списках и в выборных органах практически одинаков, проходит в долевом отношении столько же женщин, сколько выдвигается).

Или миф, что женщины сами не хотят идти в политику, она их не интересует. Но позвольте, в местном самоуправлении работает 45% женщин. Интересуются они политикой? – интересуются. Среди рядовых членов партий сегодня до 60% женщин. Интересуются они политикой? – интересуются. Женщин очень много на должностях государственных служащих на самом низком уровне, их там до 70%, а вверх они не идут. Как только вы обнаруживаете чиновников самого верхнего уровня, там уже 10% женщин и 90% мужчин. Вот такая картина. За всем этим стоит конкретный экономический интерес.

­ Для меня совершенно очевидно, что мои права ничуть не отличаются от прав мужчин, и мне, честно говоря, не приходилось сталкиваться с тем, чтобы мужчины с этим спорили. Неужели на самом деле половые различия сегодня имеют такое большое значение?

­ Вот вы журналистка, правильно? И у нас в журналистике работает до 80% женщин. А теперь давайте посмотрим, кто у нас занимает самые выгодные места. Самые высокооплачиваемые места – это руководители крупнейших телекомпаний и крупнейших печатных СМИ. Посмотрите, кто там главный редактор, директор… Мужчины.

«Оно не белое, а скорее даже черное»

­ Может, мужская психология больше располагает к занятию “пробивных”, руководящих должностей?

­ Позвольте, но у вас же одинаковый опыт журналистской работы! У нас на факультетах журналистики 80% женщин, на конкретной работе – те же 80% женщин, вы же набираете тот же опыт, что и мужчины.

­ Но мужчинам, наверное, легче принимать решения и брать на себя ответственность?…

­ Почему? Откуда вы это взяли?

­ Ну, могут быть такие наблюдения…

­ Понимаете, есть такое понятие как когнитивная сетка. Вы смотрите на мир через определенные стереотипы и не замечаете очевидные вещи, потому что они не укладываются в эту сетку. Поэтому можно смотреть на серое и говорить, что это белое, а оно не белое, а скорее даже черное.

Возьмем воспитание мальчиков и девочек в семье и школьный возраст. Кто активнее всего в школе? – девочки. Кто ответственнее в семейной жизни, кому родители поручают сделать то или иное, в надежде на то, что это действительно будет сделано? – дочке. До 9-го класса девочки учатся лучше. В 9 классе начинается гормональный выброс, всяческие созревания, возникают отношения между мальчиками и девочками, и в этот момент девочки начинают терять очень многое из того, что у них было раньше. Природный инстинкт пересиливает социальные качества девочек. Потом идут в вузы и те, и другие. Сегодня в вузах среди студентов 58% женщин.

Но в тот момент, когда женщина начинает выполнять свою материнскую функцию, она попадает в конкретные условия нашей страны. Она сталкивается с тем, что с ребенком некому заниматься, кроме нее самой. Женщина вынуждена сидеть с ним долгие годы и терять профессиональные навыки. Этого не происходило бы, если ей на помощь приходило, как в Скандинавии, государство, которое создавало бы хорошую систему детских садиков. К тому же, на женщину всегда смотрят как на работника второго сорта. Вот вы молодая женщина. Про вас думают: “ну зачем ее продвигать? – она выйдет замуж, у нее будут дети”… И сама женщина так думает! Психологический прокол в этом, а не в том, что “женщины боятся”.

­ Мне казалось, что у женщин нет психологической предрасположенности к тому, чтобы руководить, бороться, сражаться…

­ Тысячи женщин – лидеры изначально. Если женщина добивается поста полковника милиции, то, извините, это что-то значит. И наоборот, тысячи мужчин не обладают ни харизмой, ни авторитарностью, но общество от них этого требует. Им тоже невмоготу. Это стереотипы, которые нам навязывает общество: женщина должна быть нежной, терпеливой, заботящейся о доме и не пробивной. А мужчина – наоборот.

Хотя именно женщины тянут на себе груз семейной жизни в таких тяжелых условиях, в которых мы живем последние 20 лет. Посмотрите на своих знакомых: как только семья попадает в сложную ситуацию, муж норовит уйти. Женщина берет на себя всю ответственность – за себя и за свою семью. Значит, она проявляет лидерские качества. Самые крайние случаи – это когда появляется больной ребенок, ребенок-инвалид. В 70% случаев мужчины из таких семей уходят, и этих детей “тащат” на себе женщины. Это знак того, что они более ответственны, умеют организовывать свою жизнь. Это именно те качества, которые требуются и для профессионального лидерства.

Но, с одной стороны, они не востребованы, а, с другой, женщина зажата в тиски необходимости совмещать работу с семейной жизнью. У мужчин этого нет, они не думают о необходимости совмещать эти вещи. Это по-прежнему проблема номер один. А для того, чтобы сохранялся статус-кво, общество внушает женщинам, что они робкие, что им не надо иметь притязаний, что им не следует рассчитывать на высокие посты. Но, вообще-то, ситуация сейчас меняется. Уже очень много девушек с большими карьерными притязаниями. Как показывают опросы, женщины сейчас стали позже рожать, они стремятся сначала состояться профессионально.

«Этой войны бы не было»

­ Светлана Григорьевна, можно ли вообще говорить об объективно разном, мужском и женском мышлении, типе характера?

­ Нет, нет. Можно только говорить о том, что мужчины более точны, а женщины больше доверяют интуиции. Но дело в том, что в государстве нужны оба подхода, так же как и в семье. Вот мужской агрессивный, напористый тип – хорошо это для государственных решений? А может быть, это плохо? Сейчас основная проблема российского общества – это чеченская война. Женские организации на протяжении последних десяти лет повторяют, что если бы у нас в Совете безопасности было хотя бы 30% женщин, если бы среди тех, с кем советовался президент перед тем, как вступить в войну, тоже были женщины, то этой войны не было бы!

­ Была хоть одна?

­ Не было ни одной! А чеченская война – это основная проблема, на которой подрывается наша демократия! Мы не говорим: всех мужчин убрать и на их место ввести женщин. Нет, мы говорим о сбалансированности, и пока очень скромной сбалансированности. Мы претендуем только на 1/3 постов в государственной власти. Почему 1/3? Социологи просчитали, что если в какой-то системе меняется структура на 1/3, то начинаются реальные перемены. Женщины будут иначе себя вести. Сейчас они копируют стандарты мужского поведения. А если их будет много, они начнут вести себя на женский манер, по-своему. Скажем, депутат Володин, вице-спикер Государственной Думы, очень разделяет эти идеи. Он растит дочь и приглядывается, как сложится ее судьба. Он дает ей хорошее образование и ему хочется надеяться, что она сможет сделать хорошую карьеру. Для этого надо расчистить барьеры, которые мешают этой карьере. Он это понимает и поддерживает наши идеи. И я думаю, что умные мужчины, без комплексов, согласятся с нами, потому что речь идет о сбалансированности.

«Их это не волнует»

­ А что дает эта сбалансированность?

­ Ну, вот смотрите, какая основная задача государственной власти – это составление государственного бюджета, чтобы он был выгоден всем налогоплательщикам. Среди налогоплательщиков на сегодняшний день большинство женщин, 57%. Вот последний бюджет. Он сделан так, что все основные преимущества достались силовым министерствам – МВД, ФСБ, Министерству обороны и т. д. Туда ушли крупные куски бюджетного пирога. А на отрасли, где работают женщины, досталось гораздо меньше. Они как были депрессивными, так и остаются. Если бы женщин среди законодателей было больше, они бы добивались, чтобы ситуация изменилась. Чтобы расходные статьи были перераспределены в пользу социальной сферы, например, увеличены пособия на детей, пособия по беременности и родам. Сейчас в стране огромная проблема – анемия беременных женщин, рождается большое число неполноценных детей. Только 3% новорожденных признаются по-настоящему здоровыми, остальные 97% так или иначе больны.

­ Только 3%??!

­ Только 3% полностью здоровых детей. Это гигантская социальная проблема! Потом государство вынуждено будет компенсировать это нездоровье теми или иными способами. Понимаете, если бы женщины работали в законодательном собрании, на основе своего опыта они потребовали бы очень простых мер, таких как появление йодированных продуктов или бесплатные витамины беременным. Это все должны решить законодатели. Но у мужчин в опыте этого нет! Их это не волнует. И не потому, что они такие плохие, а просто потому, что они этого не знают, не помнят, не держат в голове. Вот у них есть вооружение, геополитика – да, это них в голове присутствует постоянно. Но в жизни общества, кроме геополитики и войны, много реальных проблем: качество образования, качество здравоохранения, качество социального обеспечения. Это все женские темы. К решению этих проблем лучше подготовлены женщины. Вот почему им нужно попасть наверх.

«Это своеобразная общественная шизофрения»

­ Светлана Григорьевна, могут ли женщины проявить себя в экономике?

­ Конечно, сейчас все западные социологические службы доказывают, что женщины гораздо более способны к ведению крупного бизнеса, чем мужчины. Они более расположены к диалоговым формам сотрудничества. Мужчины стараются брать обманом, нахрапом, незаконными действиями – “пиратскими” способами. Женщины стараются действовать по закону и договариваться. И эти формы гораздо более надежны, привлекательны для партнеров. На западе женский бизнес развивается более успешно, чем мужской. Не случайно крупные корпорации, такие как корпорация Билла Гейтса, своими представителями в России выбирают женщин. Наши российские женщины работают топ-менеджерами в крупных иностранных компаниях.

­ Почему же считается, что умных мужчин больше?

­ Это опять же миф, основанный на представлении, которое сложилось в традиционном обществе. В традиционном обществе женщины привыкли скрывать свои мозги. Потому что если она с мозгами, ее мужчина поостережется взять замуж. А замужество – это по-прежнему основная составная часть жизни нашей соотечественницы, те, кто не вышел замуж, считаются неудачницами. У женщин выработалась привычка скрывать свои способности и быть “женственной”. Поэтому вы умных женщин и не видите.

­ Но что делать самим женщинам, которые привыкли быть “женственными”?

­ Постепенно преодолевать это в себе. Тут в чем проблема для нашей страны: если женщины будут по-прежнему признавать эту иерархию в отношениях между полами и чувствовать себя “подданными” мужчин, то они не смогут воспитать из детей по-настоящему свободных граждан.

­ На форуме “Механизмы обеспечения прав человека” Вы говорили, что в семьях как раз нет этого подчинения, главой семьи может быть как женщина, так и мужчина…

­ Да, у нас существует громадный разрыв между формой власти на микро-уровне и на макро-уровне. В семьях россияне уже давно живут на принципах партнерства, и многие обязанности делят пополам. А на макро-уровне по-прежнему выдерживается иерархия отношений. Эти тенденции разнонаправлены, что очень плохо для общества, это подрывает его основы. Это своеобразная общественная шизофрения: здесь мы признаем, что женщина и мужчина равноспособны управлять семейным кораблем, и часто даже передоверяем женщине управление (30% семей – это неполные семьи, и их возглавляют женщины), а на уровне государства – нет. Очень часто говорят: мы не хотим, чтобы кухарка управляла государством! Извините, а чтобы кучер управлял государством, вы хотите? А почему же они там сидят? Эти недальновидные, необразованные мужчины, неспособные просчитать социальные последствия принимаемых решений. Если бы они были к этому способны, мы бы с вами жили в благополучном процветающем обществе. А мы от этого очень далеки. И это как раз реальное доказательство того, что мужчины не могут справиться с нынешней ситуацией.

«Мужчинам тоже не выгодна нынешняя ситуация»

­ Светлана Григорьевна, что именно подразумевается под “гендерным равенством”?

­ Когда мы говорим о “гендерном равенстве”, это предполагает конкретный анализ влияния тех или иных решений на ситуацию у мужчин и на ситуацию у женщин. У нас есть сферы, где мужчины дискриминированы. Это та же сфера семейной жизни. В случае развода в 99% случаев суды оставляют ребенка женщине, хотя очень часто мужчина способен воспитать его лучше. В каждом конкретном случае суд должен разбираться, но он автоматически присуждает ребенка женщине.

­ Мужчины тоже дискриминируются?

­ Конечно. В семейной сфере они дискриминируются. Можно привести и другие примеры. То, что мужчины живут до 58 лет – это тоже не так просто. Да, у нас криминогенная обстановка, да, мужчины на протяжении двух или трех поколений воюют (сначала это был Афганистан, теперь 10 лет война в Чечне), да, они чаще гробятся на дорогах, они больше курят, меньше следят за своим здоровьем, это все так. Но одновременно к ним общество предъявляет повышенные претензии. У нас по-прежнему считается, что кормильцем семьи должен быть мужчина. Если он семью не обеспечивает, то он переживает стресс, жена его “пилит”. Это тоже форма дискриминации. Если люди вступили в брак, они должны в равной мере обеспечивать благосостояние семьи.

­ Но это же обратная сторона той, “женской” дискриминации…

­ Конечно! А так не бывает, чтобы один пол был дискриминирован, а другой – нет. Выравнивание позиций одинаково необходимо обеим сторонам. Мужчинам тоже невыгодна нынешняя ситуация, просто они не рефлексируют над ней. Часто даже мужчины-“правозащитники” говорят: вот если эти поборницы равноправия реализуют то, к чему стремятся, то кто мне будет носки стирать? Но гораздо легче самому выстирать себе носки, чем остаться потом без своего ребенка (а мужчины очень любят своих детей) или не дожить до пенсии. Так или иначе, это проявляется. Мужчины получают по своей судьбе другим концом той же палки.

Беседовала Светлана ПРОКОПЬЕВА.