И один в поле воин

Мирон Литвак: «Ведь когда-то Beatles никто не воспринимал, особенно здесь, у нас»

Еще 30 лет назад в нашем городе о специализированной детской музыкальной школе духовых инструментов можно было только мечтать. Именно об этом и мечтал приехавший тогда, в 1974 году, в Псков из Волгоградской области профессиональный трубач, преподаватель и дирижер, Мирон Исаакович Литвак.

Сегодня такая школа у нас есть, живет и дей-ствует вот уже целых 15 лет, продолжая развивать жанр духовой музыки. А Мирон Исаакович все это время является ее директором.

Все 30 лет в Пскове он занимался сугубо своей профессиональной работой. Поначалу, поскольку персональной работы для него не оказалось («музыкальные школы были очень обедненные в плане развития духовой музыки»), Мирон Исаакович стал работать художественным руководителем в Доме культуры профсоюзов.

Потом его пригласили на бывший опытно-экспериментальный механический завод на ул. Киселева, который позже был переименован в научно-производственное объединение «Импульс», где он работал со взрослым оркестром. Но этого было мало. Хотелось большего.

- Нужно было возрождать жанр духовой музыки, поднимать. – рассказывает Мирон Исаакович, – А поднимать с кем? Только с детьми. И в 1977 году на базе второй музыкальной школы мы с Лией Павловной Мишуковой открыли духовой отдел, через который прошло очень много талантливых ребят. Достаточно назвать таких выпускников отдела, как Аркадий Галковский, Слава Галковский, Миша Богданов, Андрей Васильев, Валера Васильев, Гена Литвак, Алексей Кудрявцев, Алексей Никонов и другие.

Но у меня была мечта открыть специализированную детскую музыкальную школу – школу только духовых инструментов. И когда 15 лет назад так получилось, что Иван Егорович Калинин и Александр Петрович Роор открыли эту школу, я сразу стал в ней работать. А через год стал директором.

Наши люди

- Как складывается судьба ваших выпускников по окончании музыкальной школы? Насколько то, чему они обучались, востребовано сегодня?

- В нашей школе самый большой процент тех, кто продолжает заниматься духовой музыкой, в отличие от других музыкантов, которые, прозанимавшись на фортепиано или баяне, оставили инструменты. Остались только дипломы, как свидетельство об окончании и воспоминания о том, что они когда-то учились. Наши выпускники продолжают работать в разных уголках России и за рубежом. Почти все псковские полковые оркестры укомплектованы нашими музыкантами. Каждый год мы даем пополнение в псковское музыкальное училище. В симфоническом оркестре играют наши люди.

- Какую роль для Пскова играет детский духовой оркестр?

- Практически ни одно мероприятие, ни одно событие в городе не проходит без участия нашего оркестра. Вот только что, в эти майские выходные, мы играли в музее, у памятника Пушкина, в городском парке. Наш оркестр постоянно обслуживает все мероприятия, которые проходят в ГКЦ – балы ветеранов, вечера отдыха. У нас есть программа, которая построена на произведениях 1930-40 гг. Это Утесов, Богословский, Дунаевский, Бернес. Самое интересное, что нашим ребятам очень нравится играть эти пьесы, в отличие от той музыки, которая существует сегодня.

- А как вы относитесь к использованию духовых инструментов в современной музыке?

- Великолепно. Потому что любой оркестр, любая музыка она богата тем, когда в ней большое изобилие разнообразных красок. Скажем, гитара – это своя краска, аккордеон – своя, фортепиано – своя. И естественно, также как голос тромбона, флейты или кларнета, это живые звуки, живые инструменты, которые просто очаровательно звучат, и никакая электронная музыка не может их заменить. Как у каждого человека разный голос, из голосов людей составляется и потом звучит хороший хор, хотя голоса разные – так же и в оркестре, он из разных голосов собирается и звучит.

- Это как многоголосье в народных песнях?

- Да, абсолютно.

Щекотливый момент

- Я знаю, что некоторые преподаватели музыкальных школ запрещают учащимся играть современную музыку. Как вы к этому относитесь?

- На мой взгляд, это неправильно. Косность, консерватизм были всегда, и есть, и наверняка будут, потому что люди очень разные. Кто-то понимает свежую струю в музыке, кто-то – нет. Ведь когда-то Beatles никто не воспринимал, особенно здесь, у нас. Я помню, когда я пацаном учился в училище, с нас за узкие брюки три шкуры драли, и вплоть до исключения. Западная музыка – не дай Бог! Ни в коем случае! А джаз – вообще, буржуазная музыка. Но ведь на джазе выросли такие замечательные поколения, как ленинградский оркестр Иосифа Вайнштейна, великолепные оркестры Олега Лундстрема, Анатолия Кролла. Это джазовые оркестры, которыми сейчас гордится страна. А когда-то за это можно было за решетку попасть.

Просто времена меняются, люди становятся умнее, мудрее. Поэтому я считаю, что все виды музыкального искусства, музыкального жанра, особенно там, где участвуют духовые инструменты – это всегда здорово. И самое главное, что нужно привлекать к этому молодежь.

Потому что даже после войны во многих детских домах были хорошие духовые оркестры, тогда это было на подъеме, а сейчас стало редкостью.

- Как вы думаете, с чем это связано?

- Нет педагогической просветительской работы, нет тех, кто поддерживал бы, продолжал наш жанр. Уходят старые кадры, специалисты. Со временем уйдет и мое поколение, но за ним кто-то должен идти. А я бы не сказал, что у нас есть много таких людей. Потому что не каждому дано. Человек может быть прекрасным музыкантом-исполнителем, сам по себе, но как педагог не проявить себя. Или может быть прекрасным дирижером, а исполнителем слабым. Это очень щекотливый момент. У музыкантов есть много разных возможностей проявить себя: в качестве исполнителя, педагога, дирижера, аранжировщика, но редко когда повезет, и эти качества совпадают и объединяются в одном человеке. Хотя это бывает.

Его величество Случай

- Почему вы выбрали именно трубу?

- Еще когда я жил в Житомирской области (Украина) в городе Новоград-Волынск, у нас в Доме пионеров были кружки: авиамодельный, судостроительный, танцевальный, духовой оркестр. Меня все это интересовало, я ходил во все кружки: строил самолеты, танцевал. Мальчишки позвали в духовой – попробовал, у меня стало получаться. Со временем начались выступления на сцене, концерты, да и сам инструмент мне очень понравился. К тому же у меня вся родня музыканты: почти все братья на трубе играли, мама замечательно пела. Я поэтому приобщился к трубе, с тех пор и по сегодняшний день играю.

- А если бы не было кружка, то возможно, и жизнь ваша сложилась как-то иначе?

- Да. Если бы тогда в Доме пионеров не оказалось этого оркестра, которым, кстати, руководил мой родной дядя, то я бы к этому, наверняка, не пришел. Точно так же, как здесь те же мальчишки, о которых я уже говорил, не пришли бы на эту дорогу. Мне говорят: «Один в поле не воин». Неправда, воин. Не окажись я здесь 30 лет назад и не займись детьми, так вот все, кто пошли за мной – их бы не было сегодня в музыке.

У нас не было бы братьев Галковских, не было бы других замечательных музыкантов, многие из которых сейчас занимаются в Санкт-Петербургской, Московской, Петрозаводской, Астраханской консерватории, в Псковском, Новгородском музыкальном училище. И это очень важно, потому что жанр не умирает, жанр движется. Мы поддерживаем это дело, как только можем, хотя желающих преподавать и работать в школе очень мало.

Зернышко в буханку хлеба

- На чем держится оркестр? Откуда идет поддержка, если она вообще есть?

- Содержит оркестр музыкальная школа и ГКЦ, а больше никакой поддержки и нет. Это просто инициатива и добрая воля. Если в школе не будет оркестра, то какая нужда в этой школе? Просто учить для себя? Надо учить так, чтобы польза была городу, области. Мы как-то стране капельку, зернышко свое в буханку хлеба вкладываем, а для этого работает целый коллектив преподавателей, 14 человек. Я руковожу этим оркестром. И каждый по чуть-чуть вкладывает свой труд в этот оркестр.

- Не возникало желания уехать или может заняться более прибыльным делом?

- Да, можно было уйти. Многие уходят. У меня были приглашения из Санкт-Петербурга, Москвы, Германии, но я себе не представляю другого занятия, как то, чем я занимаюсь сегодня. Я умею делать это, учился для этого. И делаю это хорошо.

Я не считаю, что псковские дети или деревенские дети, с которыми я работал в Волгоградской области, дети таких периферийных городов как Псков хуже столичных. Они обедненные, у них нет того, что есть у столичных, но по своим умственным способностям и интеллектуальному развитию они не хуже. Наша «Зарница» 15 лет назад в «Артеке» была признана в своем оркестровом жанре лучшим коллективом из 114 городов, вот так наши дети талантливы.

Ну, а к тому же, в конце-концов, не все решают деньги. Приходит время, когда ты задумываешься: а что ты оставил после себя? Нужно повернуть голову и на секунду вонзиться в то время, которое будет после тебя.

Вообще я считаю, что человек, который сумел после себя оставить то, что нужно людям – такой человек достоин уважения. Он прожил не зря на этом свете.

Неведомый пласт культуры

- Молодому поколению на сколько это нужно?

- У молодого поколения свой определенный менталитет, интерес, свои новые возможности (те же компьютерные технологии). Но то, что мы делаем, оно необходимо, чтобы не забывать то, что было. Наряду со всей новизной, которая есть сегодня, как можно забывать свою культуру, историю?

Кроме того, ведь все те ребята, которые прошли через нас, и которые сейчас играют в духовом оркестре, если бы им не нравилось, они бы не ходили, они бы не играли. У кого-то интерес – приставки, игрушки. А у них, плюс ко всему, еще и интерес к духовому оркестру, где они с удовольствием играют. Как говорят, о вкусах не спорят. Тем не менее, для ребят это очень интересное занятие. Они с удовольствием выступают. Причем, я знаю, что на Украине в каждой деревне, в каждом поселке, на каждой фабрике, на каждом заводе духовой жанр очень развит, популярен. В России немножко меньше. Мы хотим, чтоб и у нас это тоже было. Почему наша молодежь должна быть обиженной?

- А тем ребятам, которые не исполняют, а слушают, насколько нужно?

- Те ребята, которые слушают, они не знают этой музыки, они знают только то, что им предлагают на дискотеках, на компакт-дисках. А мы предлагаем тот пласт культуры, который для них не ведом. И те, кто вдруг слышат, открывают для себя просто поразительные явления. Они говорят: «Мы не предполагали, что есть такая музыка, и что так может быть». Мы для них открываем новую страницу музыкальной культуры в их жизни. Кому-то нравится, кому-то нет. Я, например, тоже не всякую музыку слушаю, но невозможно же все любить и чтобы все нравилось.

- А какую музыку вы слушаете?

- Я сторонник джазовой музыки. Я с удовольствием могу послушать оперу, симфонию, потому что там свои краски, свое богатство, но отдаю предпочтение джазу. Я вырос и воспитывался на музыке Эллы Фицджеральд, Дюка Эллингтона, оркестре Лундстрема. Сейчас я почти все время слушаю великолепного кубинского трубача Артуро Сандаваля. Мне очень нравится Александр Сухой, который основал школу джазового исполнения, по который мы пытаемся играть.

- У нас учат джазу?

- Нет. В духовом оркестре я рассказываю о джазе, иногда показываю, как нужно, играю с ними некоторые джазовые пьесы. Учу их основам, штрихам, манере исполнения, но конкретного обучения по джазовой программе у нас нет. Пока мы не можем этим заниматься, потому что нет профессиональных кадров для обучения этому жанру. В Москве, Санкт-Петербурге есть такие школы или при школах такие отделения, но там преподают профессионалы. А кустарщины тут быть не может. В своем деле каждый человек должен быть профессионалом, потому что сапожник должен делать сапоги, печник – класть печку, сталевар – варить, а музыкант-педагог – воспитывать музыканта.

Сергей СИДОРОВ.