Культурный слой

Профессор Инга Лабутина: «Если человек на правильной позиции, важно, чтобы он не оставался в одиночестве»

“Я не могу сказать, что все давалось легко. Но могу сказать, что очень благодарна судьбе и тем обстоятельствам, которые сложились так, что я работаю в Пскове” - говорит Инга Константиновна Лабутина.

Да и Пскову следует быть благодарным судьбе за то, что здесь работает – уже почти 50 лет – Инга Константиновна Лабутина, профессор, кандидат исторических наук. Без нее – кто знает, что сталось бы с псковским культурным слоем (не только в специальном, но и буквальном понимании этого словосочетания)?

Появившись здесь в 1956 г., она стала первым, и на какое-то время единственным, археологом в Пскове. Весь, за редкими исключениями, коллектив псковской археологической экспедиции был взращен Ингой Константиновной.

Учитель поневоле

А ведь обстоятельства могли сложиться и по-другому. Тот выпуск исторического факультета МГУ, где на кафедре археологии училась москвичка Инга Голунова (Лабутиной она станет уже в Пскове) был первым, который решили распределять не по научному профилю, а в сферу образования. “Мы пытались бороться за свои права, - рассказывает Инга Константиновна, - ходили в газету “Известия”, но ничего не вышло”.

- Вам не хотелось становиться преподавателем?

- Очень трудно, когда на 5-м курсе ты ориентируешься, что будешь заниматься археологией в научном плане… На педагогику мы абсолютно не были настроены. Надо сказать, что тогда народ был более законопослушен, и думаю, что если бы мы заранее были морально готовы, что идем в учебное учреждение, где готовят преподавателей, это было бы естественно. Но, раз “государству надо” – что тоже было свойственно нашему времени, – то большинство из нас с этим согласилось.

Инга Константиновна собиралась ехать по распределению в Вологду. Но побывав там заранее, узнала, что приезжих не очень-то ждут, поскольку и своим специалистам не всегда есть место. О чем и рассказала своему научному руководителю, Артемию Арциховскому: “Он говорит: а куда бы вы хотели? - Я хотела бы в Псков”. И вот, уже после экзаменов, ей вдруг пришла заявка из Псковского музея: “Это был неожиданный подарок от моего руководителя. И так я оказалась в Пскове”.

«Немножечко порыться»

В 1956 г. Псков был другим. Многих, уже старых сегодня, центральных зданий еще не построили, кинотеатр Октябрь не перекрывал вид на Кремль, а выражение “наша история – наше богатство” еще не соотносили с экономикой (хотя и сегодня не вполне соотносят…).

Все археологические раскопки в Пскове (например, в Кремле и Довмонтовом городе копала экспедиция Государственного Эрмитажа) проводились и финансировались только по научной линии. Юридической базы для проведения охранных раскопок еще не было. “Тогда еще не было никаких норм, археологов пускали немножечко порыться”, - рассказывает Инга Константиновна. Нередко случалось, что раскопки – если археологи успевали-таки влезть в готовый котлован (как было на месте центрального почтамта) – не удавалось завершить, а то и начать, как при строительстве главного корпуса ПГПИ1 .

Но те раскопки, что удавалось провести, давали впечатляющие результаты. Что позволило говорить обо всем культурном слое Пскова в пределах Окольного города как о ценном историческом памятнике.

Традиция обязательных археологических раскопок перед началом строительства в историческом центре города связана с именем Инги Константиновны Лабутиной.

Археологическая совесть

“На первых порах, - рассказывает Инга Константиновна, - меня мучила археологическая совесть, что вот я живу в городе, здесь копают ямы, а я ничего не могу сделать”. Охрана наследия первое время строилась во многом на личной инициативе, да на постановлении совета министров СССР от 14.10.1948 г. “О мерах улучшения охраны памятников культуры”.

У старшего преподавателя пединститута Инги Лабутиной были союзники: Наталья Датиева, сотрудник производственной группы по охране и эксплуатации памятников при комитете по культуре, и Феда Тесленко, работавшая тогда в обществе охраны памятников. “Союзники” решили время от времени захаживать в управление архитектуры и узнавать, что и где собираются строить:

- Мы знали, что в нескольких местах должно быть строительство: о чем-то пишет пресса, хотя я думаю, некоторые наши руководители разного порядка теперь поостерегутся так сообщать о своих планах. Мы знали, что должно строиться здание областного статистического управления на улице Карла Маркса.

Тогда Инга Константиновна предложила обратиться к руководству статуправления от имени органа охраны памятников, а заодно вместе с Натальей Сахановной при личной встрече убедить руководство хотя бы попытаться сохранить культурный слой. Кузьма Воинов, руководитель областной статистики, нужды археологии воспринял очень правильно. И сам написал в Центральное статистическое управление.

Так, несмотря на отсутствие прецедентов и законодательства в Пскове в 1967 г. состоялись первые охранные археологические раскопки. Это был первый самостоятельный раскоп Инги Лабутиной: “Тогда мне впервые удалось проводить археологическую практику не “в гостях” у других экспедиций, а на том раскопе, которым руководила я сама”.

Дальше - больше

Постепенно охрана культурного наследия в Пскове, да и во всем Советском Союзе, приобретала все более совершенную и юридически законченную форму. Благодаря активной общественной дискуссии культурный слой Пскова был поставлен на охрану решением № 482 Псковского облисполкома от 25.12.1973 г., а позже взят под охрану как памятник республиканского значения (постановлением Совета Министров РСФСР от 04.12. 1974 г. № 624).

Московским институтом ИНРЕКОН был создан концептуальный проект реконструкции и реставрации Пскова. Санкт-Петербургский ЛЕНГИПРОГОР (сейчас Институт урбанистики) создал проект охранных зон города. Инга Константиновна, автор его археологической части, составляла также первый паспорт на культурный слой Пскова.

Эти документы и историко-архитектурные опорные планы теперь находятся на руках у крупных псковских проектных организаций.

С ними прекрасно знакомы и ГУП “Гендирекция “Псковреконструкция”, и институт “Псковгражданпроект”. Грамотные люди!

Все это, плюс Закон 1976 г. “Об объектах культурного наследия”, плюс активное общество охраны памятников, плюс взаимопонимание с областными органами охраны памятников – все это в сумме могло дать “золотой век” псковской археологии.

Вечное «но»

Могло, но давало не всегда. “Я уже много лет, слава богу, живу и знаю, что в неизбежном противостоянии находятся благоустройство, развитие и наследие”, – говорит Инга Константиновна.

Во все годы случались примеры, когда застройщик пытался избежать охранных раскопок, заменить их “наблюдением за ходом строительных работ” и пр. Все решалось только степенью “моральной устойчивости” ответственных лиц.

Некоторые сюжеты кажутся как-то подозрительно знакомыми. Например, Инга Константиновна рассказала историю, как в Пскове впервые появились легенды о “бетонной подушке”.

В середине 1980-х собирались строить дом в исторической части города. Уверяли, что грунт слишком сырой, что археологов там затопит, работать невозможно: “Уже был готов котлован. Нам говорили о бетонной подушке, которая “надежно сбережет культурный слой”, и даже “московские архитекторы все это спроектировали”. Мы изучили проект и узнали, как это “сбережется”. Я совершенно случайно вышла на тот участок, а там мужчина какой-то ходит, и он оказался прорабом. Я спросила у него: как эта бетонная подушка будет возводиться? И он говорит: вот мы снимем грунт на метр (а там уже 20 см до слоя!), а потом пустим тяжелый бульдозер, чтобы он это все заутюжил, и так несколько раз. А потом начнем заливать бетоном”.

И на посторонний взгляд ясно, что жидкий бетон легко может просочиться сквозь сырой грунт и проникнуть в культурный слой, уже изрядно помятый бульдозером. Инге Константиновне удалось убедить органы охраны не согласовывать этот проект, а в скором времени из Москвы пришла экспертиза, подтверждающая разрушительное действие этих “сберегающих методов”.

Тогда строительство не состоялось. Здравый смысл держателей псковской культуры возобладал над амбициями застройщика. Ныне – вторая серия…

Ответственность как профессия

В прошлом Инга Константиновна помнит опыт позитивного взаимодействия со всеми, с кем сегодня порою приходится трудно и жарко спорить. Александр Голышев, будучи студентом, принимал участие в том первом охранном раскопе на улице Карла Маркса. Анатолий Васильев, будучи председателем горисполкома, успешно выступал заказчиком крупных археологических раскопок на улице Ленина. Василий Мусийчук, будучи уже на своей должности, проявлял похвальную принципиальность и не подписал согласование на бетонную подушку.

В настоящем подобная принципиальность уже, похоже, не в чести. Ситуация со Снетогорским подворьем (которое нетрудно было бы заранее обнаружить на историко-архитектурном опорном плане) – это головная боль всех археологов. Инга Константиновна обращает внимание:

- В обсуждении этого вопроса, я считаю, недостаточно прозвучала такая этическая тема. Археолог, который берется за раскопки на определенном участке, ответственен за все, что на этом участке находится.

Первый археолог Пскова, профессор Лабутина напоминает: есть такой документ под названием “Открытый лист” - разрешение на выполнение археологических работ с перечислением обязанностей археолога и ответственности в случаи их невыполнения.

- И когда на археологов оказывается давление, “не мешайте нам”, археолог должен всегда помнить, как и было в этом случае, что это – его ответственность. Поэтому он и предпринимает всевозможные усилия, вплоть до обращения в юридические инстанции. Именно в органе охраны памятников регистрируется открытый лист и в открытом листе указывается, что все органы местного самоуправления должны содействовать тому, кто ведет археологические раскопки.

Что же тогда можно сказать об органе охраны памятников (в данном случае, НПЦ), который, даже не предупредив археологов, дает согласование на разборку части памятника – зная всю ответственность археолога?

“Ярые борцы”-археологи на самом деле просто пытаются выполнять свои обязанности. Так же и Инга Константиновна, которая открыто высказывается по всем спорным вопросам, считает, что ответственность за судьбу культурного наследия – это просто профессиональное качество, присущее всем историкам.

Когда все юридические нормы, добытые многими силами, уже созданы, остается только следить за их исполнением:

- С органами охраны памятников надо постоянно взаимодействовать – с целью “общественного контроля”, если можно так сказать. Общественная поддержка органов охраны памятников (конечно в правильных их позициях, а не в нарушении закона) играет очень большую роль для сотрудников, которые, я уверена, испытывают определенное административное давление и, будучи сами административно подчинены, оказываются не всегда в силах сопротивляться.

Сегодня, как считает Инга Константиновна, судьба памятников в значительной степени находится не только в руках специалистов и органов охраны, но и зависит от общества в целом: “Если человек на правильной позиции, важно, чтобы он не оставался в одиночестве”.

Светлана ПРОКОПЬЕВА.