Желание вчерашнего дня

Тоска по жизни в Советском Союзе захлестнула головы миллионов людей. По разным опросам общественного мнения, свыше 60% жителей России считают, что в СССР им жилось лучше, чем сейчас. Из этого мнения они делают вывод: надо не строить лучшее государство, надо вернуться в ушедшее. Многие всерьёз считают, что это возможно и ждут от властей «твердых и решительных действий» по восстановлению советского строя. Это печально, но совершенно неудивительно. Именно Советский Союз является идеальной политической моделью для действующих властей России, но сказать об этом публично они не могут. Однако мечтают о том положении, в котором были власти при СССР и КПСС. Эти заразные мечты не могут не отражаться на обществе.

Что политически представляет сейчас из себя Россия? Бывшая царская империя, бывшая советская империя. Страна, в которой хотели, но не смогли построить демократию.

Главная причина неудачи демократического строительства – это катастрофические ошибки при проведении демократических реформ.

СССР распался почти без слёз – «тюрьму народов» в декабре 1991 года не вышел защищать ни один человек. Российское общество ждало и жаждало настоящих демократических реформ – реформ для большинства, которые не состоялись. Реформы провела бюрократия в интересах бюрократии и связанного с ней бизнеса.

Главная причина постсоветской ностальгии по советской жизни – в крахе демократических надежд.

Сейчас трудно себе представить, но тридцать лет назад слово «реформы» было для общества синонимом слова «надежда». Нужно было очень постараться, чтобы это слово стало синонимом слова «разочарование». Но именно так произошло.

Искреннее неприятие советского строя во второй половине 1980-х годов владело большинством общества, которое не желало оставаться советским. Люди хотели, чтобы СССР или изменился (а в демократические перемены как способ улучшения жизни верило тогда большинство граждан), или ушёл.

Силовые попытки сохранения СССР были обречены, общество их отвергало. Демократическую реформу Советского Союза провести не удалось, августовский путч 1991 года и беловежские соглашения после него разрушили СССР в том виде, в каком он был.

Но трагедия была не в распаде СССР, трагедия была в том, что произошло после распада. Власти России не оправдали надежд, которые народ связывал с демократией.

Жалеют ли о распаде СССР и обретении независимости большинство жителей Эстонии, Латвии и Литвы? Нет, потому что они стали жить лучше. Им не нужно возвращение во вчерашний день.

Возвращаться в СССР не хочет Республика Беларусь, которая обрела посла распада Союза свою государственность. В СССР не хочет Украина, преступная война с которой разорвала на долгие годы кровные связи двух народов, общая история которых началась с Киевской Руси.

В СССР не хотят Грузия, Армения и Азербайджан, ставшие самостоятельными кавказскими государствами. Не рвутся в советскую империю ищущие свою дорогу Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан и Молдова.

А российское общество в большинстве своём мечтает о Советском Союзе – пусть не в границах 1991 года, но – внутри самой страны – самого большого осколка советской империи.

Дело не только и не столько в имперских желаниях. Готовность «мыть сапоги» в чужих теперь реках и морях живёт в головах очень немногих людей. Практически никто не думает всерьёз о воссоздании «Союза нерушимого республик свободных», Союз ушёл навсегда, и люди это понимают.

Мечтают не об империи, а о советском укладе жизни, где всё известно, всё предсказуемо и всё понятно. Где ответственность за жизни и судьбы десятков миллионов людей несут не сами люди, а государство, распределяющее блага.

Российское общество в большинстве своём мечтает о Советском Союзе – пусть не в границах 1991 года, но внутри самой страны.

Как был политически устроен Советский Союз?

Однопартийная система, в которой роль КПСС как «руководящей и направляющей силы» государства была закреплена в специальной 6-й статье Конституции. Коммунизм был государственной идеологией. На выборах в избирательном бюллетене был 1 кандидат на 1 место, и этого кандидата определяли партийные органы, роль которых была выше, чем у исполнительной власти. Все решения законодательных, представительных и исполнительных государственных органов были известны заранее и согласовывались (а иногда прямо писались) партийными властями. Не было правового государства и независимости судов, были социалистическая законность и социалистическое правосознание. У КПСС были «дочерние» молодежные организации – комсомол и пионерия. Профсоюзы назывались «школой коммунизма». Не было свободы слова и свободы массовой информации. Не было рынка, были тотальные госплан и госснаб. Все цены регулировались, дефицит покрывал все сферы экономики. Предпринимательская деятельность называлась спекуляцией и каралась Уголовным кодексом. Частной собственности на средства производства не существовало. Несогласие с советским государственным строем являлось государственным преступлением. Не было свободного въезда в страну и свободного выезда из страны. Гонка вооружений поглощала большую часть бюджета и подкрепляла внешнеполитические амбиции государства. СССР нёс социализм по всему миру – силой оружия и силой денег. Ну и, конечно, страну окружали враги.

При этом сама государственная модель СССР была чёткой и ясной: это была государственная, идеологическая и политическая монополия. Место человека в этой системе было одно – «винтик».

Телеграм-канал Льва Шлосберга

«Винтик» получал свою долю «счастья». Если требовалось пустить винтик в расход во имя государственных интересов, это решалось легко: прав и свобод человека и гражданина за рамками социалистической законности не существовало.

Что представляет сейчас из себя Россия?

Она качается на весах исторической судьбы между империей и демократией. Это – чрезвычайно неустойчивое и некомфортное состояние. Неустойчивое для государства и некомфортное для людей.

Любая государственная модель стремится к устойчивости.

Владимир Путин пришёл к власти в России в тот исторический момент, когда разочарование в якобы демократии (той, которая была построена в России в 1990-е) достигло общественного пика. Будучи советским человеком по сути своей, Путин стал президентом советских людей. Политическое большинство Путина – это советские люди. Люди, которые, как и он, считают распад СССР «величайшей геополитической катастрофой ХХ века». И хотят вернуться в комфортную для себя советскую среду жизни. Где сразу понятно, кто главный и как «правильно» жить.

Партия «Единство», а затем «Единая Россия» создавались по модели КПСС – как «руководящая и направляющая» сила государства, именно поэтому, совершенно неслучайно её назвали партией власти. Это не оговорка, это сознательное обозначение государственного статуса и роли.

Какое государство может построить такая государственная машина? Государство идеологической и политической монополии, идеальным образом которого является СССР.

Мы живём в редкой исторической ситуации, когда правящая сила государства стремится не обновить государство и развить его институты, а, эксплуатируя отчаяние и разочарование людей в «демократических реформах», стремится вернуться в прошлое и воссоздать государство вчерашнего дня, выстроить монополию для себя – и политическую, и экономическую.

Это и есть путь в исторический тупик. Это и есть план Путина, который главный советский человек России воплощает в жизнь вот уже 18 лет.

Совершенно неслучайно, что он хочет остаться у власти пожизненно: этого требует созданная им советская модель государства: генсек в ней правит пожизненно, и бюрократия, как вассал, служит одному суверену. Не народу, не обществу, не будущему страны.

Телеграм-канал «Псковской губернии»

Советский Союз и его сателлиты показали и доказали всему миру, как не надо жить, как нельзя управлять государством и как нельзя строить отношения с обществом. Именно советское управление государством, исключавшее свободу как ценность, права и свободы человека и гражданина как базовый государственный институт, и привело к распаду СССР.

Теперь по советским лекалам, спешно связанным государственными скрепами развитого путинизма, строят, но никак не могут построить как бы демократическое государство, где все демократические и правовые институты являются управляемой имитацией.

Имитация получается, полноценное государство – нет.

Срок для строительства такого неосоветского государства установить невозможно, потому что такое государство невозможно построить в принципе.

Государство, балансирующее между сатрапией и демократией, не может оставаться в таком положении бесконечно долго.

Оно неизбежно качнётся в одну или другую сторону, чтобы встать, наконец, на ноги.

Власти стремительно сваливаются в Советский Союз, но хотят сохранить при этом для себя все ставшие доступными привилегии и материальные блага.

Те самые материальные блага, о которых по-человечески мечтали десятки миллионов людей тридцать лет назад, когда ждали для себя плодов демократии и свободы. Этим десяткам миллионов людей, разочаровавшихся в демократии, которую так и не построили в России, кажется, что жизнь вчера была лучше, чем сегодня. Во всяком случае, им была понятна та жизнь. Именно понимание устройства той жизни сейчас воспринимается людьми как якобы социальная справедливость.

Но в СССР не было социальной справедливости, в СССР была экономическая уравниловка и равенство большинства граждан в своей ничтожности перед властью КПСС.

Острый внутренний протест против несправедливости существующего государственного устройства – одна из ключевых причин советской ностальгии, вплоть до ностальгии по Сталину.

Ностальгические воспоминания миллионов рядовых граждан об СССР – это не только желание вернуться во вчерашний день, это тайное и невоплощенное до сих пор желание жить по-человечески.

Мечта о нормальной жизни никогда не оставит людей.

На этой мечте можно было построить и СССР, и демократическую Россию.

Построить СССР 2.0 сейчас уже невозможно, история не даст возможности повторить советский эксперимент. Но возможно отравить жизни ещё не одному поколению советских людей, которые никогда не будут жить при коммунизме.

Это будет трудно понять и трудно принять миллионам людей.

Политикой в России имеет смысл заниматься только для того, чтобы это понимание пришло к людям как можно раньше, чтобы как можно больше людей смогли пережить это счастье – жить в демократической стране.