Мы ставим точки над I
ОСНОВАНА В АВГУСТЕ 2000 года
Читать газету
Колонки
Лев ШЛОСБЕРГ. 15 марта 2017, 09:45
Даже в последнем своём Высочайшем манифесте Николай Второй писал о войне: «Судьба России, честь геройской нашей армии, благо народа, всё будущее дорогого нашего Отечества требуют доведения войны во что бы то ни стало до победного конца. Жестокий враг напрягает последние силы, и уже близок час, когда доблестная армия наша совместно со славными нашими союзниками сможет окончательно сломить врага. В эти решительные дни в жизни России почли мы долгом совести облегчить народу нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы…»
То есть Николай Второй, объясняя народу причины своего отречения от верховной власти, говорил, что делает это в первую очередь из стремления к победе России в войне «во что бы то ни стало».
Обращаясь к народу, уходящий император просил подданных империи «в тяжёлую минуту всенародных испытаний» помочь брату Михаилу «вместе с представителями народа вывести Государство Российское на путь победы, благоденствия и славы».
Между тем ничто так не приблизило конец Российской империи, как Первая мировая война.
Сразу после её начала на волне антинемецкой истерии и подъёма патриотических чувств 18 (31) августа 1914 года Николай Второй Высочайшим повелением Правительствующему сенату приказал переименовать основанный его предком Петром Алексеевичем Романовым Санкт-Петербург в Петроград.
Поэт Зинаида Гиппиус записала в дневнике: «По манию же Царя Петербург великого Петра — провалился, разрушен. Худой знак!»
Между тем патриотизм принимал формы анекдота: историк А. А. Керсновский отмечал, что «вчерашние космополиты оказались вдруг ярыми националистами. Господствующей нотой был здесь, впрочем, безрассудочный шовинизм, истерическая ярость против всего «немецкого». Люди, казалось бы, рассудительные вполне, вдруг потребовали переделки своих фамилий немецкого происхождения на русский лад».
Современник описывает появление императора и императрицы в Петрограде перед Зимним дворцом: «Когда Николай и Александра ступили на набережную у Дворцового моста, до них донеслись волны криков: Батюшка! Батюшка-царь, веди нас к победе!… Когда две одинокие маленькие фигуры появились на задрапированном красном балконе высоко над всеми, огромная толпа опустилась на колени, …стихийно запела царский гимн…»
Между тем до краха империи оставалось два с половиной года.
Ход военных действий не оправдал оптимистичных ожиданий общества, причём очень быстро. Российская армия оказалась не готова к новой войне. Ошибки в управлении войсками, отступления, поражения, огромные потери. Коррупция умножала материальные проблемы и трудности в снабжении войск. Армия страдала от необеспеченности оружием, боеприпасами, продуктами и обмундированием, фуражом.
На смену погибшим и раненым призывали новых, и миллионы семей понимали: это призыв на смертный, а не на победный фронт. Повсеместно на производстве и в домашних хозяйствах женщины и дети занимали место мужчин. Промышленное производство стало стремительно падать. Начался дефицит товаров, полезли вверх цены. Правительство в расчёте на патриотическое терпение народа ответило повышением налогов, вызвав возмущение людей, которым было нечем платить. Рубль девальвировался.
Власти в глазах простых граждан, в первую очередь самих фронтовиков, выступали как сборище воров и казнокрадов, что радикально изменило отношение к войне: «Если строго рассудить, то класть свою голову за то, что другие набивают карманы, за то, что на каждом шагу измена, и в такую войну стремиться в бой, быть патриотом глупо», — вот цитата из типичного, подавляющего на фронтах мнения того времени.
Военные цензоры Западного фронта писали в отчёте: «Слухи о предательстве очень упорны и, что всего хуже, комментируются среди нижних чинов в фантастической форме и колоссальных размерах».
Вести со всех фронтов были исключительно плохими — и официальные, и сугубо человеческие. Страна полнилась страшными рассказами чудом выживших раненых, инвалидов, отпускников о пережитых страданиях, равнодушии военного начальства, гибели сослуживцев, холоде, голоде, беспросветности фронтовой жизни и обречённости самой войны.
Войска переставали повиноваться приказам командиров. Начались братания российских и немецких солдат. Были многочисленные случаи добровольной сдачи в плен.
«Страшно равнодушны были к народу во время войны, преступно врали об его патриотическом подъеме, даже тогда, когда уже и младенец не мог не видеть, что народу война осточертела», — написал позже, в 1925 году, Иван Бунин в «Окаянных днях».
Ничто так явно не показало народу бессилие императорской власти, как бедствие мировой войны.
Из позора и бедствий Русско-японской войны выросла революция 1905–1907 годов.
Из невиданной ранее по масштабам страданий и утрат Первой мировой войны выросло крушение всего Российского государства.
Потери России в Первой мировой войне не посчитаны до сих пор.
По официальным данным Генерального штаба Российской армии на 3 октября 1917 года, потери России составили 511 тыс. 68 человек убитыми, 264 тыс. 301 пропавшими без вести, 3 млн 223 тыс. 508 ранеными (из них тяжело раненых и уволенных со службы вследствие ранения 348 тыс. 508 чел.), 2 млн 43 тыс. 548 пленными.
Центральное статистическое управление СССР в 1925 году опубликовало следующие цифры потерь: 626 тыс. 440 человек убито, 17 тыс. 174 чел. умерли от ран, 228 тыс. 828 пропали без вести, 2 млн 754 тыс. 202 ранены (вместе с контуженными и отравленными при газовых атаках), 3 млн 409 тыс. 443 попали в плен.
Война из патриотического объединителя России стала её проклятием и могильщиком.
Но власти, в том числе Николай Второй, не были намерены её прекращать и в роковые для них самих часы.
Вечером 25 февраля (по старому стилю), получив телеграммы от командующего войсками Петроградского военного округа генерала С. С. Хабалова, военного министра М. А. Беляева и министра внутренних дел А. Д. Протопопова о начале массовых беспорядков в Петрограде, Николай направил телеграмму Хабалову: «Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки, недопустимые в тяжёлое время войны с Германией и Австрией. НИКОЛАЙ».
Нельзя не отметить, что противостоящая Николаю Государственная дума во главе с М. В. Родзянко, требуя отречения императора, также говорила о необходимости вести войну до победного конца. В самом начале рокового дня 2 марта (по старому стилю) М. В. Родзянко в ночной телеграфной переписке с командующим Северным фронтом генералом Н. В. Рузским, находившимся в Пскове рядом с императором, писал: «Ненависть к династии дошла до крайних пределов, но весь народ, с кем бы я ни говорил, выходя к толпам, войскам, решил твёрдо войну довести до победного конца и в руки немцам не даваться. К Государственной думе примкнул весь петроградский и царскосельский гарнизон, то же самое повторяется во всех городах, нигде нет разногласия, везде войска становятся на сторону Думы и народа…»
Рузский ответил: «Вы видите, что со стороны Его Величества принимаются какие только возможно меры, и было бы в интересах родины и той отечественной войны, которую мы ведем, желательным, чтобы почин государя нашел бы отзыв в сердцах тех, кои могут остановить пожар».
Передав Родзянко проект составленного начальником штаба Верховного Главнокомандующего М. В. Алексеевым манифеста об отречении, Рузский написал: «…Я сегодня сделал все, что подсказывало мне сердце и что мог для того, чтобы найти выход для обеспечения спокойствия теперь и в будущем, а также, чтобы армиям в кратчайший срок обеспечить возможность спокойной работы; этого необходимо достигнуть в кратчайший срок; приближается весна, и нам нужно сосредоточить все наши усилия на подготовке к активным действиям и на согласовании их с действиями наших союзников…»
В Псков Николаю поступали телеграммы командующих фронтами и Балтийским флотом, которые умоляли его об отречении от престола в целях победы в войне, сохранения династии и России (одной строкой, фактически одной фразой, через запятую).
Командующий Кавказским фронтом Великий князь Николай Николаевич — Государю Императору: «Генерал-адъютант Алексеев сообщает мне создавшуюся небывало роковую обстановку и просит меня поддержать {291} его мнение, что победоносный конец войны, столь необходимый для блага и будущности России и спасения династии, вызывает ПРИНЯТИЕ СВЕРХМЕРЫ…»
Командующий Юго-Западным фронтом генерал-адъютант Брусилов А. А. — генерал-адъютанту Рузскому Н. В.: «Прошу вас доложить Государю Императору мою всеподданнейшую просьбу, основанную на моей любви и преданности к Родине и царскому престолу, что в данную минуту ЕДИНСТВЕННЫЙ ИСХОД, могущий спасти положение и дать возможность дальше бороться с внешним врагом, без чего Россия пропадет, — ОТКАЗАТЬСЯ ОТ ПРЕСТОЛА в пользу Государя Наследника Цесаревича при регентстве Великого Князя Михаила Александровича».
Командующий Западным фронтом генерал-адъютант Эверт А. Е. — Государю Императору: «Ваше Величество, на армию в настоящем её составе рассчитывать при подавлении внутренних беспорядков нельзя. Её можно удержать лишь именем спасения России от несомненного порабощения злейшим врагом родины при невозможности вести дальнейшую борьбу… Средств прекратить революцию в столицах нет никаких. Необходимо немедленное решение, которое могло бы привести к прекращению беспорядков и к сохранению армии для борьбы против врага».
Командующий Румынским фронтом генерал от кавалерии Сахаров В. В. — генерал-адъютанту Рузскому Н. В.: «…Переходя же к логике разума и учтя создавшуюся безысходность положения, я, непоколебимо верноподданный Его Величества, рыдая, вынужден сказать, что, пожалуй, наиболее безболезненным выходом для страны и для сохранения возможности биться с внешним врагом, является решение пойти навстречу уже высказанным условиям, дабы промедление не дало пищу к предъявлению дальнейших, ещё гнуснейших притязаний».
Вице-адмирал Непенин А. И. — генерал-адъютанту Рузскому Н. В.: «С огромным трудом удерживаю в повиновении флот и вверенные войска. В Ревеле положение критическое, но не теряю ещё надежды его удержать. Всеподданнейше присоединяюсь к ходатайствам Вел. Кн. Николая Николаевича и главнокомандующих фронтами о немедленном принятии решения, формулированного председателем Гос. думы».
На самом исходе суток 2 (15) марта 1917 года, в 23:40 Николай передал представителям Государственной думы А. И. Гучкову и В. В. Шульгину Акт об отречении, после чего сделал в дневнике запись по итогам дня: «Утром пришёл Рузский и прочёл свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, так как с ним борется соц-дем партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в ставку, а Алексеев всем главнокомандующим. К 2½ ч. пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я поговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжёлым чувством пережитого. Кругом измена, и трусость, и обман!»
Таково было его объяснение: «…Во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии…»
Война довела Российскую империю до смертного одра, но и, разрушив тысячелетнее государство, продолжила пожирать человеческие жизни.
Война родила февральскую революцию, обрушившую монархию. Война родила октябрьский переворот большевиков, уничтоживший все институты законной власти в России, в том числе Учредительное собрание, оставшееся к январю 1918 года единственным законным органом государственной власти.
Из Первой мировой войны и октябрьского переворота выросли Гражданская война и террор, унесшие миллионы жизней, причём около 2,5 млн человек со всех сторон были убиты и умерли от ран, около 2 млн человек погибли в результате красного, белого и «зелёного» (от действий нерегулярных воинских формирований) террора, около 6 млн человек умерли от голода и эпидемий, около 2 млн человек бежали заграницу. До 7 млн детей стали беспризорниками.
За несколько лет войны Россия из подающей надежды и растущей страны превратилась в смертное поле, над которым со всех сторон свистят пули и кружатся вороны. На долгие годы наивысшей точкой развития экономики России стал последний предвоенный 1913 год.
Почти все герои тех роковых лет безвременно, трагически и мученически завершили свою жизнь. Большинство из них ненадолго пережили скончавшееся у них на руках государство.
Главный урок падения Российской империи в том, что война на чужих землях убивает государство, а не делает его сильным.
Сто лет прошло, а восторженный дым предвкушения военной победы до сих пор сильнее, чем тлетворный запах подлинных достижений войны.
.jpg)